– Я поднимусь.

Азазель не смог бы ответить, на кого сейчас злился больше – на себя или на Самуэля. Ну, не на хрупкую же девушку, которая сейчас сражается с платьем в его спальне.

– Спасибо. Я разобралась, – Фелиция говорила, а сама смотрела себе под ноги, чтобы не навернуться с лестницы, по которой скользили пушистые лиловые облачка.

Самуэль накрыл для них маленький столик на двоих, который Азазель переправил на террасу. Девушка опять не в духе, определил пресветлый.

– За завтраком у нас принято поднимать разве что нейтральные темы, чтобы не портить друг другу аппетит и весь предстоящий день, – тут же поспешил предупредить лорд.

– Очень предусмотрительно, – отозвалась Фелиция. – Я, между прочим, быстро учусь. Давайте договоримся к взаимному спокойствию. От прикосновения к вам я теряла сознание целых три раза. Две недели провалялась в постели. Вы больше меня не трогаете.

– Не вижу связи межу моими словами и вашим выпадом. Из тех трех раз как минимум два инициатором стали вы сами.

– Ха! Зато после вашего раза вы заявили, что я принадлежу вам – просто потому что. Мне не нравятся последствия ни там, ни там.

Азазель пригубил напиток из семян дерева Зиу. Завтрак проходил, если не спокойно, то, определенно, не скучно.

– Вам идет фиолетовый. Это ваш цвет.

Фелиция тут же задохнулась от возмущения, но ведь он не солгал. В белом она выглядела изящно, хотя и несколько болезненно. Это новое яркое платье подчеркивало ее природный темперамент: упрямство, решительность и бесконечное обаяние.

– Послушайте, герцог. У вас в том, что меня касается, есть цель, даже три. Вы мне их озвучили. С присвоением меня куда-то там я не согласна. И это было потом. У меня тоже она есть – вернуться домой. У меня в поместье два родных дядьки, ученицы. Еще понимание, что я многое на Мидиусе смогу улучшить, наконец.

– Это невозможно, – бесстрастно произнес Азазель, предполагая, какая буря за этим последует. Однако Фелиция его опять удивила. Она отказалась от истерики и потребовала предъявить аргументы.

– Почему нет? Я обещаю сотрудничать по всем пунктам, которые вас интересуют, – тут она закусила губу, поймав себя на мысли, что это прозвучало двусмысленно.

– Сразу по всем? – заинтересовался Азазель, наслаждаясь тем, как быстро румянец застилает ее щеки.

– Вы невыносимы. Подумайте о том, что в своем мире я тоже могла бы оказаться вам полезной.

– Не представляю чем. У нас есть рычаги давления на все правящие семьи в нейтральных мирах. Однако ваш случай особенный. Еще ни разу человек не попадал в Чертоги сами. Да, и, насколько я знаю, люди не выживали здесь больше двух-трех дней. Вы жалуетесь на обмороки, но держитесь прекрасно.

Фелиция наградила его ошеломленным взглядом.

Азазель поймал себя на том, что следить за сменой ее эмоций быстро превратилось для него в потребность. Загвоздка в том, что ее беспокойство или страх не приносили никакой радости. А вот редкие проблески желания буквально сводили с ума.

Как действовать правильно? Как соблазнить человеческую девушку, если его сила ее только пугает (а митра – жалит)? Среди прочих дел сенатора эта задача вдруг вышла на первый план.

Герцог отправился по делам, и я смогла нормально позавтракать. Под его взглядом булочки с хрустящей корочкой не шли в рот. Самуэль понимающе кивал, когда я накинулась на них, лишившись своего сиятельного компаньона.

Перед этим я наблюдала отлет Азазеля. Он подошел к краю террасы, которую от обрыва отделяли низенькие колонны, и ласточкой нырнул в пропасть. Как у нас с высокого берега прыгают в воду – головой вперед и сложив над ней руки.