Сейчас у меня появилась возможность пообщаться с еще одним из их правителей. И, по закону подлости, он понравился мне еще меньше. Причем с первого взгляда!

Однако нечто в нем вызывало во мне беспокойство и одновременно ускользало.– Позвольте представиться, глава Зеленого дома Кассиэль, – промурлыкал блондин. Черты лица у него нежнее, высокомерное выражение отсутствовало.

Пресветлый Кассиэль обладал внешностью придворного интригана. За безукоризненными манерами и отработанными жестами скрывался тот же ледяной рассудок, как у другого аристократа, с которым я уже успела познакомиться.

Оба сенатора имели правильные черты лица, однако если Азазель был похож на закаленного в боях генерала, то Кассиэль – на монаршего фаворита.

– Он сканирует тебя, причем тщательно. Сейчас определит, что ты вошла в Фиолетовый дом, – предостерег Самуэль, который опять решил не показываться.

На мне платье такой орущей расцветки, что, по-моему, сложно ошибиться. Однако в прозрачных глазах действительно промелькнуло изумление.

– Первый из моих братьев осчастливил нас спутницей. Да еще такой необычной, – протянул сенатор. – Вы уже были у Древа вдвоем?

– Я все больше лежала, – ляпнула я, догадавшись, что этого говорить не стоило по укоризненному цоканью Самуэля у себя в ухе.

– Очевидно, Чертоги пока не приняли тебя, красавица. В отличие от принцепса. А он вместо того, чтобы заниматься делами вашей пары, крошит перевертышей рядом с северной границей.

Не дожидаясь моего разрешения, – не исключено, что оно и не требовалось, – Кассиэль взял с подноса бокал и плеснул туда золотую жидкость из стоявшего там же графина. Сенатор в задумчивости играл бровями. Крыс также молчал.

– Что же в тебе такого особенного, девочка? Я не я, если не выясню. Чересчур много совпадений: нагая нимфа проходит через все слои защиты в самой охраняемой точке Чертогов, а первый сенатор берет расследование под свой контроль и тут же объявляет ее своей женщиной. Это дает привилегии, которых нет ни у одной монны из правящих семей.

– Ваше беспокойство оправданно. Однако я ни на что не претендую и повторю то же, что и Азазелю. Я намерена вернуться домой, здесь мне делать нечего.

Кассиэль забыл о напускной учтивости и расхохотался мне в лицо.

– Не притворяйся большей дурой, чем ты есть на самом деле. Ты выписала себе билет в один конец, но случайно или специально привязала свою жизнь к Небесному аметисту, камню Фиолетовых. Он бы прекратил твои мучения после того, как портал захлопнулся, но вмешался хозяин камня. Ты представляла, чем рискуешь.

Мда, Азазель разговаривал со мной совершенно иначе. Самуэль напряженно сопел, а я окончательно попрощалась с надеждой найти в Кассиэле союзника.

– Откуда вам все это известно? Меня допрашивали без моего ведома?

– Нет, крошка. После того, как ты попала сюда, у сената связаны руки. Я лишь считал все, что нашел на четырех выброшенных тобой камнях. Азазель обещал дать пояснения, но мы их так и не дождались. Перевертыши устраивают атаку за атакой – и это требует его присутствия. А в собственном доме он слишком занят, как я посмотрю.

Меня накрыло отчаяние такой силы, что я чуть не застонала. По какой причине Азазель скрыл от меня, что все камни перехвачены? Хранительницы их не получали. Все мои старания тщетны, вероятная гибель – бессмысленна. Хотя я еще жива. И изначально закладывала в свой план некоторый процент того, что он провалится.

Но как же больно. Все эти недели меня поддерживала мысль, что я добилась успеха. По спине заскреблись знакомые холодные мурашки. Будто герцог на расстоянии определил мое состояние, причем без всякого призыва. Кассиэль тоже заметил, что я в отчаянии.