— Пожалуйста, не надо.

Герард обречённо покачал головой. Сам не понимал, что ему мешало. Любую другую он больше не стал бы слушать. Казалось, что Леони должна была согласиться сама, иначе, он потеряет нечто, чего никогда не имел.

Он ослабил хватку, её похолодевшая рука выскользнула из пальцев. Внутри его переполняло разочарование.

— Убирайся, — приказал он.

Задумчиво проводил Леони взглядом, пока она не покинула тронный зал. Поспешно, но с достоинством маленькой принцессы. Мельком заметил ожидавшего охранника, затем дверь за ней закрылась.

Разочарованный, Герард, наконец, оказался в своих новых покоях и упал на кровать. Его мутило, всё тело болело, плечо, до которого дотронулась Леони, по-прежнему жгло, словно к нему прислонили раскалённый прут.

11. Глава 11 Леони

Дни проходили однообразно, один сменялся следующим, таким же длинным и унылым, что я начала терять им счёт. Сколько прошло с моего побега? Неделя, две, может быть, пять? Встать, размять ноги под охраной, быстро умыться, привести себя в порядок, позавтракать без всякого аппетита, а затем ждать, что случится хоть что-нибудь. Иногда нас занимали скучной работой — шитьём, вязанием, плетением сетей для солдат. Я не знала, для чего они используются, а солдаты не могли ответить на моём языке.

Нежная Мари, одна из моих вынужденных соседок, постепенно теряла самообладание. В основном она сидела на подоконнике, обхватив себя руками, и раскачивалась. Смотрела на бесконечный лес, который начинался внизу у подножья гор. Иногда она пела, красиво, но очень грустно. Гораздо более стойкая Аника, самая старшая из нас, заботилась о том, чтобы Мари ела и спала. Хоть я и не говорила этого вслух, но, казалось, она поняла, что не трогали их благодаря мне. Позволяли им спокойно жить в комнате. Впрочем, ожидание неизвестного всё равно изрядно действовало на нервы.

За стеной в соседних комнатах жили и другие девушки, но долго разговаривать нам не разрешалось, так что иногда мы позволяли себе обменяться приветственными кивками при встрече в коридорах горного города. Пленницы тосковали по своим домам. Только освобождение могло подарить им покой.

Впрочем, это относилось не ко всем.

Я совершенно не хотела возвращаться домой, хотя смогла признаться себе в этом далеко не сразу и с большим трудом. Родители наверняка уже оплакали меня. А мне начинало казаться, что всё случилось не просто так. Что мне нужно продержаться здесь подольше, сделать нечто полезное, стоящее, и тогда в конце меня будет ожидать неведомая пока награда.

У меня есть миссия, напоминала я себе, и она очень важна. Склонить Герарда к дипломатии, приблизить к человеческим ценностям, закончить войну...

Аника невольно подтверждала мои мысли.

— Каждый день тебя отводят к этому извергу, — прошептала Мари однажды утром. — Как ты только выдерживаешь подобное?

— Что «подобное»? — уточнила я, расправляясь с завтраком. — Там не происходит ничего особенного.

— Ничего особенного? — Мари обвинительно указала на меня пальцем. — Неужели тебе нравится спать с этим монстром?!

Монстр? Изверг? Больше всего на свете мне захотелось влепить Мари пощёчину. Возникло странное ощущение, словно она оскорбляла меня, а не Герарда.

Аника отреагировала быстрее, отвесив Мари шуточный подзатыльник. Встала над ней, грозно сложив руки на груди.

— Помолчала бы ты, Мари! Она делает то, что должна. В конце концов, её стараниями мы все ещё живы и нетронуты, так где же твоя благодарность?

Аника развернулась, присела рядом со мной и взяла меня за руку.

— Ты очень храбрая, моя девочка, но нас обманывать необязательно. Если тебе захочется поговорить или поплакать…