— Так, стоп! — взорвался покрасневший от ярости Павел Григорьевич, который все это время царски восседал на кресле в ожидании экшена. — Вношу новое правило: кто поможет Соне — лишается зарплаты на месяц! Вам ясно? — Миша, которому я особенно понравилась, вообще не растерялся и многозначительно мне подмигнул. Только вот Астафьев это заметил, сквозь зубы процедив: — Нет! Четыре месяца! А кто не согласен — заявление по собственному сейчас же.

Вот тут-то мои почитатели и разбежались, кто куда, а клиент на «Лексусе» был отведен лично Астафьевым под руку на улицу и послан туда, куда стыдно произносить.

— Можно приступать? — на всякий случай уточнила я, потирая ручки.

Злой, как черт, Астафьев кивнул и снова занял точку наблюдателя.

Ну, я и работала. Мыла машины из шланга, натирала их со всей ответственность. Было тяжело физически с непривычки. Но я, как человек ни один год проработавший на Астафьева, отличалась упорством. Да и вообще спустя час стало ясно, что лучше так, чем целыми днями корячиться, а потом слышать, какая ты ужасная секретарша, и влететь на миллион долларов.

К обеду очередь на мойку выстроилась такая, что собралась пробка. Звонили на телефон фирмы и записывались «к той самой девушке, что в лифчике».

— Ты чего голая сюда приперлась?! — заорал Астафьев, у которого к тому моменту уже глаз дергался.

— Это — спортивная форма, — саркастично улыбнулась я, помахав Мише с Митей, которые третий раз в друг друга врезались, засматриваясь в мою сторону.

Астафьев смиренно терпел. Явно ждал, когда я заплачу от усталости и сдам ему все явки и пароли. Закончилось все трагически. Я стояла на коленях, прогнувшись дугой в пояснице и с раздвинутыми ногами. Мыла ту часть авто, куда так просто не достать. В этот момент клиент машины так увлекся процессом, что шагнул в отрытую яму.

Нет, с ним, конечно, ничего не случилось. Упал на Мишу. Отделались оба испугом и ссадинами. Но Павел Григорьевич вскочил на ноги и рванул к своему авто, скупо кинув мне на пассажирское:

— Быстро внутрь!

Уставшая и довольная своей маленькой победой, отправилась прощаться с ребятами. Не успела первого обнять, как услышала клаксон. Высунувшись на половину из окна, Астафьев грубо рявкнул:

— Кого сейчас коснешься — без премии оставишь!

Злая я просто помахала ребятам, увидев в их глазах самое настоящее сочувствие.

— Теперь вы поняли, что я ничего не знаю?! — на всякий случай уточнила я у босса, но ответа так и не получила.

Сжав челюсти и полностью меня игнорируя, тот вел авто. И лишь на горизонте замаячила знакомая улица, я начала догадываться, что Астафьев задумал.

— Я понял только то, что ты намного хитрее и опытнее, чем я мог себе представить, Сонечка, — припарковавшись у подъезда моей мамы, Астафьев подтвердил худшие опасения. Дышать стало тяжело, а живот скрутило по мановению ока. — Но и я не идиот. Буду действовать мудрее.

Закрыв глаза, я в пол голоса прошептала:

— Что вы собрались делать?

— Ничего такого, малышка, — внезапно горячая ладонь упала мне на коленку, сжимая ту до легкой боли. Но тут же отпустила, скользнув вверх по бедру, нежно поглаживая. — Ты ведь не забыла, что мамочка тебя в шесть ждет, да? Думаю, она будет не против, если ты ее с любимым боссом познакомишь.

— Против! — прорычала я, сжимая кулаки.

— Ну, — выскользнув из авто, Астафьев обошел его и открыл для меня дверь, выдергивая из машины и буквально неся в нужную ему сторону, — а тебя никто не спрашивал, Сонечка.

12. Часть 12

Поднимаясь по лестнице, я судорожно придумывала, как объяснить маме, зачем притащила с собой Астафьева! Но это было лишь пол беды… Больше всего пугал вопрос: «Что этот недоделанный мафиози задумал в отношении больной женщины?!».