сияет корона из белых и синих
кирпичных прозрачных домов многоэтажных
похожих дом барбариса багульника и водосбора
а рядом душисто цветёт то ли чайная то ли кофейня
пахнет корицей и сердце (солдатик сверхсрочник)
жизнь обнимает – всех убиенных и всех непорочных
открытых как рана открытая в озере неба
и озеро-небо под тяжестью света прогнулось
(о жилы незримые слов) и воскресение и до тебя дотянулось
Сергей Пахомов
Стихотворения
Пахомов Сергей Станиславович, родился в 1964 году, в городе Ленинграде. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Член союза писателей Санкт-Петербурга, Российского Союза писателей. Стихи публиковались в журналах: «Новый Мир», «Арион», «Нева», «Север», «Сибирские Огни», «Литературная учёба», «Волга» и др. Живёт в деревне Мерёжа Вологодской области.
Из окна
Снег… Сугробы – постояльцы глухореченской реки.
Снегири – не кровь из пальца – тихо капают, легки…
Я болею, на окошке продышав себе «глазок»,
Вижу, что гуляет кошка – с мордой, словно помазок.
Дым согнулся над трубою – это посох старика,
Спят солдаты перед боем – вербы… У снеговика
Чуть погрызена морковка… Трактор тащит сена воз,
И стучит по стёклам ковко добрый дедушка-мороз.
Снег летит, похож на стружку, полумесяц – в кобуре
Тучи… Помню про игрушки, распластавшись на ковре.
Иглу (домик эскимоса) – стога острая игла…
Мой бронхит такой же «острый», – тётя в белом изрекла.
Мне положены уколы, банки, капсулы и мёд…
Не дождусь, когда из школы брат расхристанный придёт.
Мамы, бабушки не видно; стрелки двигая вперёд,
Я расплакался (обидно), вслед за мною – Вальтер Скотт.
Детские принципы
Имеет неправильный прикус обрывистый берег реки.
По принципу «накося-выкусь» висят на крючке червяки.
По принципу «шило на мыло» камыш распушил берега,
Ночного тумана кадило – из принципа «а на фига?».
По принципу «наискось-сикось» – плывут облака. Зеленясь,
Копна, увенчавшая выкос, из князи (по принципу) в грязь.
На то и без принципов щука, чтоб плыть карасю на чеку,
Как Грека, из принципа руку по локоть я сунул в реку.
Навыворот-шиворот раки пугают вращеньем зрачков,
Из принципа окунь воякий позарился на червячков!
Вдруг замерло всё: шито-крыто. Из принципа вышла луна.
«Хочу я новее корыто», – решила старуха одна
Из принципа. Принципиален мой выбор: не буду жалеть
О радостном бое без правил по принципу «ёрш твою медь».
Прощай, краснопёрый «матросик», придёт ещё время страдать —
С лукавой улыбкою осень небрежно взъерошила прядь
Берёзовой рощи. До дому, гремя оголтелым ведром,
Я шёл, ощущая истому – добро возвратится добром.
Народ
Дымятся вербы у реки, частят скворцы на талой пашне…
Не прекращаются звонки в дверь, что закрыта нараспашку.
Час расстояния настал. Жильцы уютной коммуналки
Не провожают на вокзал, но дарят, что кому не жалко.
Дал дядя Ося монпансье, Петрович – перочинный ножик…
И завертелась карусель отъезда к бабушке Серёжи.
Москва-Бутырская. Чуть свет, мой долг – на станции конечной
Бежать и выудить билет, пока отец дотащит вещи.
Стародворянской, что давно мостили пленные французы,
Автобус (принцип домино) ползёт, кряхтя от перегруза.
Два с половиною часа – шестнадцать с гаком километров.
Но светом родины (в глаза) душа наполнена, и ветром.
Я вижу: плюшевых старух, что обсуждают дождик мелкий,
Чьи руки, чья усталость рук – сеть грубых трещин на побелке;
Деды с окладами бород – фуражки сдвинуты на темя…
Когда-то – вера и народ, теперь – неверие и племя.
Вновь пересадка. Мы стоим, висим, лежим селёдкой в банке.
Часовня. Едковатый дым. И бабушка на полустанке.
Розенкранц и Гильденстерн