– Ревнуешь?

– К кому? – выдохнула с облегчением. Потрепаться – это я люблю, умею, практикую. Главное, до глубинных чувств не докопаться.

– То есть вопрос «кого?» не возникает?

– Кого? – послушно повторила, уже понимая, что прокололась.

– Ревнуешь, – утвердительно повторил и, быстро подхватив меня под попу, оторвал от пола на уровень своего роста и поцеловал…

Искали мы информацию по людям в четыре руки последние минут двадцать отведённого нам времени, периодически сплетаясь взглядами и натыкаясь руками. КПД наших поисков был ничтожно мал, а вот уровень гормона счастья у меня зашкаливал на максимальной отметке.

Когда к нам в архив без стука впорхнула Ольга Николаевна, я была так погружена в подсчёты, что и не сразу отреагировала на её щебетание. Вывел меня из раздумий Матвей:

– Боюсь, Оленька, сегодня никак не смогу составить вам компанию, – он, улыбаясь, развёл руками, как будто извиняясь,– дела. И завтра дела, очень много дел. Илария совсем не даёт мне продыху: то в магазин сгоняй, то пол помой, то за детьми в сад успей, кручусь как белка в колесе.

– А у вас и дети есть? – растерянно моргнула эта уже «Оленька».

И тут я, справившись с первым шоком от слов Матвея, обалдела повторно от перемен, которые произошли с девушкой. Волосы распущены и уложены красивыми локонами, блузка белая строгая, но явно маловата, верхние пуговички не держатся и всё норовят расстегнуться, сколько Оленька их не теребит, глаза подведены, губы ярко накрашены. Юбку переодела на облегающую и каблуки нацепила. И как успела же всё провернуть за обеденный перерыв?!

– Чего у нас только нет, – наигранно тяжело вздохнул этот актёр больших и малых академических театров,– и ипотека, и кредит на машину, и камни в почках. Ларька, ты ещё долго будешь здесь копаться, пора и честь знать. Ольге Николаевне и поработать надо, не только нас сторожить.

А я что? Я ничего. Стою в сторонке, примус починяю и пытаюсь хоть что-то сообразить. Мне возмутиться от наглой лжи начальника своего или надо подыграть? Ещё потребовать время поработать, но уже без его присутствия, или собираться? Вроде всё основное просмотрели, тем более я рассчитываю на информацию из распечаток.

– Да, мы уже пойдём. Спасибо вам большое, Ольга Николаевна. Не забудьте про театр, Константин вас будет ждать.

Уже на улице, когда меня Матвей вывел за руку как маленького ребёнка, спросила:

– И что это было?

– Это было прямое посягательство посторонним лицом на твою собственность, то есть меня! Я подсказал тебе, как надо вести себя в таких ситуациях, – с довольным лицом открыл передо мной дверь автомобиля и буквально усадил на место.

– И что часто такие посягательства будут? – невозмутимо спросила я, внутри закипая от бешенства.

– Не то чтобы часто, – Матвей заулыбался, подбирая слова, – но бывает.

– Да ладно мне лапшу на уши раскладывать! Вешаются на тебя девы гроздьями, а ты и не против. Меня назначил охранником, пока ты будешь искать очередную модельку на вакантное место твоей постельной грелки?! – сейчас вот он меня довёл до ручки, до пара из ушей. – Я что, настолько дурой выгляжу, что за пару поцелуев должна согласиться борщи варить и цербершей подрабатывать?!

– Да епрст, что ж с тобой так тяжёло-то? С умной-то такой! – Матвей перегнулся, навис надо мной и буквально прорычал в лицо,– я сказал то, что имел ввиду, безо всяких подтекстов! Ну нравишься ты мне, блоха мелкая, кусачая. Да я не знаю, на какой козе к тебе подъехать! Тебе то кофе не тот, то сказал не то, то моргнул не вовремя! Достала! – и совершенно не логично и не последовательно начал целовать.