– Но это же бред какой-то...– озадаченно проговорил Роман, – такое дело развалить ничего не стоит. Даже средненький адвокат бы справился. Надо просто не признавать вину.

– Он бы и справился, наверное, – горько улыбнулась Ксения, – но, как выяснилось, мой любимый муж поставил перед ним другую задачу.

23. 23. Ксения. Предательство.

– Когда-то давно мой муж гордился, что его жена – врач. Всегда упоминал об этом, завязывая новые знакомства.

Все люди болеют и обращаются за медицинской помощью. Я лечила его начальство, коллег, партнёров, параллельно договариваясь о преференциях для него. Таким образом, как могла, помогала ему продвигаться по карьерной лестнице.

Алексей был талантливым инженером. Он имел неординарный взгляд на производственный процесс и несколько собственных разработок, помогающих сократить расходы на производство. Один из моих пациентов помог ему запатентовать эти методики и направил в нужное русло. Неожиданно у Алексея проявилась сильная предпринимательская жилка и феноменальное чутьё. Именно тогда появились первые деньги.

Лёша искренне радовался, когда меня назначили заведующей отделением, а потом главным врачом.

Только эйфория быстро прошла. Со своей работой я справлялась, но на семью оставалось совсем мало времени. Сам знаешь, как это бывает: не смолкающий ни днём, ни ночью телефон. Селекторы допоздна, организационные проблемы, требующие личного вмешательства, постоянные разъезды и командировки. А я ещё и дежурства брала. Много, потому что больше было некому. Плюс пациенты, которые каким-то образом находят твой личный номер и не стесняются звонить в любое время. Да я и не скрывалась особо. Мой телефон был у половины города. В общем, никакой личной жизни. Какому мужу это понравится?

Короче, Алексей всё чаще стал заводить разговор о том, чтобы я увольнялась. Ставил в пример жён своих партнёров. Они все свежие, ухоженные, с причёской, маникюром, губки подкачаны, реснички нарощены. А я – вечно раздражённая, с кругами под глазами от недосыпа. В мыслях – не муж и дети, а хромающие показатели смертности и покосившаяся стена какого– нибудь ФАПа.

Я честно пыталась найти баланс. Старалась больше внимания уделять семье. Только максимум, что получалось освободить полностью – один выходной. Алексею этого было мало. Он хотел, чтобы я посещала вместе с ним официальные мероприятия, участвовала в светской жизни. А мне это было неинтересно и скучно. Я бы лучше какую-нибудь врачебную конференцию посетила или повыбивала из облздрава деньги на ремонт детской поликлиники. Не представляла своей жизни без больницы и медицины в целом. В общем, в какой-то момент он поставил вопрос ребром: хочу рядом не вечно занятую чужими проблемами бабу, а красивую, весёлую, беззаботную жену. Увольняйся.

Вот тогда мы с ним впервые в жизни серьёзно поругались. Он кричал, что у всех жены как жены, а у него – ходячий медицинский колл-центр, работающий в режиме нон стоп. Что ему это надоело, хочет покоя. И если я сама не уволюсь, он сделает так, чтобы уволили меня. Я тогда не обратила на эту фразу внимания, а следовало бы.

И буквально через пару недель после этого разговора начались неприятности. Моё имя стали постоянно полоскать в жёлтой прессе. Причем одновременно в трёх изданиях. Любая моя оплошность раздувалась до вселенских масштабов. Какая-нибудь бабулька с энцефалопатией пожалуется на очереди в поликлинике – это Тихонова глупая, безграмотная не смогла организовать. Перебои с реактивами для лаборатории – ах, Ксения Сергеевна, такая-сякая коррумпированная, ждёт поставку именно от этой фирмы. Крыша протекла в хирургии после летнего ливня, потому что её специально раскрыли, идёт капремонт – какой кошмар, в больнице все помещения в аварийном состоянии: куда смотрит главный врач, все деньги разворовала, дом огромный построила, машину дорогущую купила. Перевели из этого отделения пациентов – о, ужас, койки стоят в коридорах, разве так можно? О людях Тихонова совсем не думает.