— Не смей меня лапать! — шиплю, задирая подбородок.

Он смотрит сверху вниз — снисходительно, насмешливо, как на забавную игрушку.

— А ночью ты просила, — голос становится низким, опасным. — Умоляла не останавливаться. Хотела глубже и жестче.

— Ненавижу...

— Я много думал, Надин, — перебивает он, и пальцы скользят по моему лицу — медленно, почти нежно. — Ты слишком ничтожна и глупа, но все равно не заслуживаешь жалкой смерти в пещере. Я вытащу тебя из дерьма, в которое ты сама себя загнала.

И почему я не чувствую благодарности к этому мерзавцу? Поразительно, правда?

Прерывисто дышу, сдерживаясь огромным усилием воли. Трудно стоять так и терпеть его прикосновения, когда хочется снести мужу голову.

Я понимаю, он сам раб своих рун, которые прожигают его плоть клеймом.

Могу предположить, что Рон мучается и драконья сущность его мечтает об истинной, как о глотке живительной воды. И именно это пугает больше всего. Рон Хаверр не человек и я не представляю, проснется ли в нем когда-нибудь хоть что-то человеческое.

— Очищать тебя бессмысленно, — продолжает он, и его пальцы обводят контур моих губ. — Ты никогда не станешь настоящей женщиной, не понесешь от мужчины. Ты пустоцвет, даже уничтожать тебя незачем.

Задерживаю дыхание, сжимаю зубы до боли. Пустоцвет? Не все ты знаешь, дорогой. Это Алиса запятнала себя ритуалами, это она гниет изнутри, пользуясь краденой магией.

Не выдерживаю и горько улыбаюсь.

— Ты прав, я стара и уродлива. Мужчин не привлекаю. Так что убери свои лапы, дракон.

— Я выясню, что с тобой не так, Надин, — произносит он. — Лично осмотрю тебя на предмет метки. Возможно, она проявилась как патология из-за твоей никчемности?

При этих словах его глаза вспыхивают мрачным огнем. В его взгляде слишком много боли и я отшатываюсь.

16. Глава 16

— Только посмей до меня дотронуться, — шепчу я, но голос предательски дрожит.

Губ дракона касается усмешка — тягучая, хищная, не оставляющая сомнений: он дотронется. Сколько раз и как захочет.

— Лекарь осматривает Селину, — пытаюсь достучаться до его сердца.

Хотя, о чем это я? У него нет сердца. Только пепел и руны.

— Я знаю, — тянет Рон.

Он стоит передо мной — широкоплечий, могучий и непробиваемый. Настоящий гранит, но теперь я знаю: под каменной оболочкой горит пламя. Оно пробивается в его взгляде, и я не понимаю — что произошло? Почему дракон снова заинтересовался старой женой, которая выглядит так, словно не спала неделю?

Воздух между нами сгущается, наполняется электричеством. Я чувствую исходящий от него жар — он обжигает даже на расстоянии.

— Я волнуюсь за дочь. Но тебе плевать на Селину. Всегда было плевать, — обвиняю раздраженно.

— Возможно, потому что я не уверен, что она от меня? — его голос звучит насмешливо, но в глубине голубых глаз мелькает тьма.

Я немею. Его слова проходятся наждаком по коже и отзываются страшной болью в сердце.

— Это неправда! Алиса наврала, а ты поверил...

Осознание бьет под дых. Даже Надин не знала о его подозрениях.

Рон смеется — коротко и невесело.

— Может, и наврала. Но это больше не имеет значения, Надин.

Он подходит ближе и склоняется ко мне. Наверное, я ощущала бы себя так же, если бы ко мне приблизился тигр. Но от этого хищника пахнет мужчиной и пеплом.

— Из-за твоих ритуалов девочка родилась слабой и больной. И наши дети... если бы появились на свет, были бы неполноценными.

— А ты не думал, что сам не в состоянии зачать здоровое дитя? — шиплю я, привстав на цыпочки.

Кожа на шее пульсирует, словно помнит его пальцы. Внутренне сжимаюсь, ожидая нападения.