Она поднялась на ноги.

Я встал следом за ней.

– И куда нам?

– Туда, – небрежно махнула она рукой.

Приглядевшись в указанном направлении, я увидел, что на вершине одного из дальних холмов почти растворившегося в вечернем мареве, стоит башня, а вокруг нее другие три башни поменьше.

– Да ты офигела? – начал я и прикусил язык. Беллона посмотрела на меня строгим взглядом, затем провела ладонью вдоль груди и живота. Задрожал воздух, пропали легкомысленные сарафан и босоножки со стразами. Стоявшая передо мной девушка была одета в синий, шитый золотом камзол, синие же, бархатные штаны и высокие, выше колен, светлые сапоги, сверкающие от закатного солнца. Картину завершала круглая шапочка с пером. Вид у нее стал до нельзя серьезным.

– С этого момента, юноша, оставь фамильярности, изволь обращаться ко мне – госпожа маг! Особенно там, – она показала в сторону башни.

Хоть я обалдел от такой метаморфозы, но все ж не смог удержаться от смеха. Тоже мне госпожа. «Ищу строгую госпожу», – пишут извращенцы-мазохисты на своих извращенных сайтах.

Лучше бы я этого не делал. Между нами с громким щелчком проскочила синяя искра и шандарахнуло так, что я полетел с копыт и, лежа в траве, еще некоторое время дрыгал руками и ногами, как припадочный.

Ну, ни хрена у нее электрошокер!

– Извини, сам напросился, – Белла развела руками, – без субординации здесь никак! Ну ладно, вставай, хватит валяться, не так уж сильно тебя и стукнуло, – тон она несколько сбавила.

Я, кряхтя, поднялся.

– До этой башни твоей… э… госпожа маг, километров десять топать, мы и к утру не дотащимся.

– Ничего, доберемся как-нибудь. Ну-ка, иди сюда! Поворачивайся спиной. Чуть-чуть пригнись… – с этими словами, она запрыгнула на меня, обхватив руками за шею, а ноги скрестила вокруг моей талии.

Я малость офигел от такого обращения. Эта дура собралась на мне скакать что ли? Хрена тебе! Хоть убей, не дам над собой так издеваться…

Тут ноги мои оторвались от земли, и мы сперва медленно, а потом все быстрей и быстрей рванули ввысь.

* * *

В итоге мы так разогнались, что воздух засвистел в ушах. Стало холодно. Полы моей рубашки раздувались и хлопали как парус. Сам себе я напоминал Карлсона с Малышом на плечах. Хотя, нет, во-первых, Карлсон слишком тихоходен, во-вторых, он сам управлял своим полетом. Тут больше подходил образ Хомы Брута с ведьмой на закорках. Вот именно, ведьмой, в которую неожиданно превратилась моя распрекрасная подруга. Не знаю почему, но в тот момент меня больше всего интересовало, слетит ли с Беллы ее шапочка с пером или каким-то образом удержится на макушке.

Десяток километров мы преодолели меньше, чем за пять минут и пошли на снижение. Башни приближались с каждой секундой, а наш полет перешел в пике. Интересно, парашютист, у которого не раскрылись оба парашюта, думает тоже, что и я?

Земля надвигалась так стремительно, что когда я хотел заорать: «Тормози дура – убьемся!» – ветер задул эти слова обратно мне в глотку. Который раз за сегодня я прощался с жизнью? Наверное, скоро со счету собьюсь.

Но все обошлось, как и в прошлые разы. За пару метров от земли, мы зависли в воздухе, и я, плавненько так, опустился на четыре точки, аккурат, перед входом в центральную башню. Белла тут же соскочила с меня, будто застеснявшись чего-то. Ее шапочка с пером, на удивление, никуда не делась и все также лихо сидела на затылке словно пришпиленная.

Дождавшись пока, я поднимусь и отряхну выпачканные в земле ладони, она отвесила мне церемонный полупоклон и сообщила торжественным голосом: