- Вот оно что, — задумчиво протянула женщина. - Слушай, плотники и прислуга, это, конечно, хорошо, но мне бы на кухне не помешал помощник, или помощница.

- Так ты Настю-то себе и возьми в подмастерья.

Девушка, до этого быстро поглощая маленькими кусочками горячие лепешки и периодически макая ими в миску с супом, замерла, поняв, что речь о ней идет.

Чтоб ее, обычную прислугу, да в поварята определили - небывалая удача!

- Я согласна! - тут же откликнулась она, пытаясь быстро прожевать.

- Ты смотри, какая прыткая. - хохотнула Любаша, весело глядя на смутившуюся девушку. - Ладно, так и быть, возьму тебя в свои ученицы - будешь мне по кухне помогать.

- Ну вот и ладушки, — хлопнула в ладоши Сима. - А чернавок, если будет нужно, мы еще потом наберем. Теперь, главное - Кощея на золотишко развести, да так, чтобы  нам еще на новенькие сарафанчики выкроить получилось. - И тут ей в голову пришла идея: - О! А я у него потребую деньги на новую одежду для прислуги, чтобы они не ходили, как оборванцы, а подчеркивали статус грозного господина.

- Ну, Сима, — восхитилась Любаша, во все глаза глядя на подругу. - Ну ты и голова! В нее бы еще мозгов побольше, и цены бы тебе не было.

Кузьма, жуя лепешку, подавился, начав кашлять, точно в приступе, из глаз брызнули слезы.

- Ох, ты ж, горемычный, — запричитала Любаша, хлопая мужика кулаком по спине, — что ж ты торопишься-то?

Кузьма же, кое-как прочистив горло, в ужасе уставился на Любашу, а та, в свою очередь, непонимающе смотрела на него.

- Ну чего? - не выдержала она.

- А разве можно в голову мозги запихать? - Голос у мужика заметно подрагивал.

Женщины, переглянувшись, дружно захохотали, утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы.

- Можно, Кузенька, можно, если только осторожно, — смеясь, выдавила из себя Сима.

 - А это как? - настороженно поинтересовался слуга.

- А ты книжки то умные почитай, глядишь, ума наберешься.

- Так, это, нам не положено. Мы ж грамоте не обучены, и брать хозяйские книги нам строго-настрого запрещено.

- Ну так, вам и кушать было запрещено, так что теперь, помирать? - возмутилась Любаша.

Кузьма задумчиво почесал затылок, а Наська даже жевать перестала.

- И то правда. Слушай, Любонька, так это что же, нам теперь можно и грамоте обучаться?

- А кто ж вам запрещает то? - удивилась Люба, уставившись на девушку, точно на восьмое чудо света. - Бери, да обучайся.

- Ой, это что ж я теперь, ученой стану, как и господин наш? - В глазах девушки отразились предвкушение и азарт перед неизведанным.

- Станешь, станешь, — зевая, проговорила Сима. - Слушай, Любань, а может, ну их, дела эти. Пошли спать, а то что-то умаялась я за день.

Любаша, оглядев собравшихся за столом, улыбнулась:

- Ладно, дела все равно никуда от нас не сбегут, а вот отдых всем требуется. Вот сейчас со стола уберем да на боковую. Утро вечера мудренее.

Через некоторое время на сияющей чистотой кухне, уже никого не было.

На замок опустилась ночь.

- Почему, я тебя спрашиваю, в холле замка до сих пор грязно? Почему во дворе разруха? Я вас для чего сюда взял, а, чтобы вы бездельничали? И что за помои ты мне принесла? - с каждым словом все сильнее и сильнее распалялся Кощей.

Мужчина ударил кулаком по столу, из-за чего миска с наваристым рассольником подпрыгнула на месте, расплескав на стол содержимое.

Сима, глядя на эту картину, начинала не на шутку злиться, но пока молчала, внимательно разглядывая хозяина замка.

Кощей, одетый сегодня в парадный камзол да начищенные до блеска сапоги, выглядел, как настоящий сказочный принц, если бы не перекошенное от брезгливости и презрения лицо.