- Да кто же? - удивленно всплеснула руками Серафима, пристально вглядываясь в Настю.

- Плотник он, из города. Правда, мы с ним пока не знакомы, - еще больше краснея, проговорила служанка. - Но когда я бываю на ярмарке, он глаз с меня не сводит! А вчера даже хотел заговорить, но увидел Кузьму...

- Так это же очень хорошо, что он плотник - нам как раз нужны рукастые мужики. Вот сейчас позавтракаем с Кузьмой, и поедем в город, - хитро улыбаясь, сказала задумчивая Сима. - И ты, Наська, едешь с нами.

- А как же хозяин? - радостно жуя, спросила девушка.

- А это уже мои проблемы. - твердо заверила ее старшая из подруг.

Настя, чуть не подавившись пирогом, быстро прильнула к кружке с чаем, пытаясь не закашляться.

- Да он же нас всех в...

- В лягушек превратит? - хохотнула Сима. - Так этот вопрос мы с ним уже прояснили... Не боись, малая, живы будем - не помрем.

Когда женщины допивали чай, в дверях возникла нескладная фигура Кузьки. Сконфуженно поглядывая на сытые лица веселых женщин, он немного стушевался, но от пирога с чаем не отказался. Быстро заглотил пару кусков и поспешил запрячь в старую скрипучую телегу дряхлую кобылку.

- Кузька, мать твою! Сколько лет этой кляче? - воскликнула, очумевшая от ее вида, Серафима. - Не иначе, ровесница Кощея.

- Так где ж я вам молодую найду? - разводя руки в стороны, воскликнул слуга.

- А ты ее яблочками кормить не пробовал? - лукаво прищурив взгляд, поинтересовалась Сима.

- Нет, - почесывая макушку, ответил мужик. - Они ж хозяйские!

- А кобыла чья?

- Хозяина.

- Ну и? - хитро приподнимая бровь, подталкивала его к правильному решению женщина.

- Что? - недоумевая, поинтересовался Кузьма.

- Беги скорее в сад, да собери упавшие яблоки. Поверь, этой кляче они нужнее, чем Кощею.

Слуга, пожав плечами, согласился, бодро направившись в сторону сада.

Через некоторое время во дворе вместо полудохлой животины, стояла крепкая, пышущая здоровьем и красотой молодая и резвая кобылка.

- Теперь-то мы быстро до города домчим! - с восхищением взирая на приплясывающую лошадь, сказал Кузьма.

Вся троица, усевшись на телегу, выехала за ворота замка.

- Вот это жизнь! Люба, ты даже не представляешь, где я была и что видела! Рынок раз в десять больше нашего базарчика у собеса. И чего там только нет!  - восклицала Сима, эмоционально размахивая руками. - Там такие жеребцы, Любка! На дыбы встают, копытами бьют, гривы до полу, спины лоснятся, глазками хлопают, зубками щелкают! Нам бы хоть одного такого на племя - жеребята получились бы просто загляденье!

Любаша, охая и ахая, развесив уши, слушала подругу.

- А чуханы-то какие! От молочных до таких огроменных, что у меня чуть глаза на лоб не полезли! И козы там с овцами, и коровы, и птица разная: от почтовых голубей до павлинов. А снеди различной - видимо-невидимо! Но больше всего нас с Наськой наряды привлекли - вот уж где можно разгуляться! Отрезы шелка и порчи, бусики из цветастых камушков да браслеты местного умельца. Бабы так и кружат у тех прилавков.

- Ткань, говоришь, красивая есть? - с горящими глазами поинтересовалась Люба.

- Есть, есть. - отмахнулась Сима. - Но я нам уже купила по готовому парчовому сарафану.

- Как, на хозяйские деньги? - Любаша удивленно выпучила глаза. - А если...

- В лягушек точно не превратит! А ежели шокером по попе щелкнет, так, то для здоровья полезно. - похихикивала Сима, разворачивая свернутые сарафаны. - Вот, подруга, твой синий, а мой - красный. Гляди, какие цветы по подолам разрослись, ну не платья, а клумбы! У нас такой красоты вовек не сыщешь - все синтетика да нейлон. Айда мерить!