Пока ломали перегородки, отделяющие общий зал от серверных и от кабинетов, Клэр успела обсудить с Ричардом все новости, касающиеся создавшейся ситуации. Эти новости уже успели утратить статус достоверных и официальных. Никто ничего не гарантировал. Всё теперь выглядело, как слухи, как случайно брошенные кем-то из якобы посвящённых слова́. Передаваясь из уст в уста, они, как в сломанном телефоне, порой начинали приобретать совсем абсурдное содержание. Следовало включать на полную мощность критическое мышление. Однако и оно работало искажённо – мешал страх, мешала противоречивость и отсутствие авторитетного мнения. Клэр могла доверять только Ричарду, который – она в этом не сомневалась – не станет распространяться по пустякам. Они были знакомы с тех пор, как она, ещё совсем юная, прямо из института перебралась в Нью-Мексико, чтобы на долгие годы прилипнуть к своему креслу и стать заложницей этой обсерватории. Ричард был для неё и начальником, и учителем, и просто хорошим другом.

– Что нового? – спрашивала она.

– Нового много, – отвечал Ричард, – но в основном сплетни и досужие разговоры.

– Совсем ничего достоверного?

– Русские с китайцами подсуетились и запустили три ракеты навстречу Апофису. Но ты, наверное, уже в курсе.

– Нет. Не в курсе. Но ведь не обсуждалось же ничего. Без согласования?

– Разумеется без. Хотя, кто его теперь знает. В таких ситуациях все договорённости происходят в закрытом режиме.

– А что с нашей стороны?

– С нашей, насколько я понимаю, тоже готовится запуск. Не спешат. Оно, может, и правильно. Китайские ракеты накрылись.

– В каком смысле накрылись?

– Одна взорвалась на старте, вторая едва выйдя за пределы орбиты. А с третьей была утрачена связь. Но пока что она летит. Вчера, по крайней мере, летела.

– Понятно… – задумчиво говорила Клэр, хотя понятного тут ничего и не было. – А что насчёт суеты на границе? Ты говорил, что русские с китайцами что-то там строят.

– История, – говорил Ричард, – получила своё продолжение. Но она больше похожа на бред наркомана. Не знаю, стоит ли к ней относиться серьёзно.

– И всё же, – не унималась Клэр. – Твой знакомый из ВВС вряд ли стал бы пересказывать сплетни.

– Так-то оно так, – отвечал Ричард. – В общем, со всех сторон туда стекаются люди. Как бы сами по себе, своим ходом. Никто насильно их не завозит. Приезжают, заходят в эти бетонные коробки, а обратно их выносят уже в пластиковых мешках.

– Что?!

– Я же говорю, похоже на полный бред.

– А если допустить, что оно так и есть… Тогда какие этому могут быть объяснения?

– Никаких. Это никак не связано с астероидом. В тех районах вообще происходит что-то очень странное.

– Что именно?

– Не знаю. Мне просто сказали, что странное. В подробности не посвятили. И я думаю, нам с тобой вообще не стоит об этом говорить. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Разумеется, – отвечала Клэр, а сама думала, что никому это сейчас и не интересно. Подобного рода абсурд переполнял уже не только пространство обсерватории, но и все околоновостные каналы. И люди липли к экранам своих телевизоров, с непонятным воодушевлением ожидая конца света.

Следующим утром Кирилл с трудом выбрался из постели. Накопившаяся усталость повергла его в холодный, омерзительный сон, из которого он вынес только обрывки невнятных сцен, жутких по своему содержанию и абсолютно бессмысленных: у него под окнами бегали в темноте безумные люди с топорами и убивали всех, кого встречали у себя на пути.

Мишка с поводком в зубах уже поджидал его у кровати.

Недолгая прогулка под моросящим с середины ночи дождём немного привела в чувства. Приняв душ и побрившись, Кирилл засобирался, как и планировал, снова посетить институт.