Увидев вернувшихся из Ветлани коллег, Константин поспешил к ним. Отправив Лизу на помощь растерянной Эмме, он закурил.

– И что всё это значит? – спросил Кирилл.

– Примерно такого поворота я и ждал, – ответил после паузы Константин. – Странно, что они прилетели позже нас. Либо дольше предполагаемого задержались в Ветлани. Как там в городе?

Пёс, успевший отдышаться от долгого бега, сделал несколько шагов в сторону невозмутимых военных и залился хриплым лаем.

– Фу! – крикнул ему Кирилл. – Иди ко мне. Тихо!

Собака, как ни странно, послушалась, подошла к Кириллу и села у его ног, продолжая глухо рычать.

– В городе… – продолжил Кирилл. – В городе, судя по тому, что мы успели увидеть, не лучше, чем здесь. Нашли ещё одно тело.

– Из живых кого-нибудь встретили?

– Только медведя. И этого вот… бедолагу. Он и медведя первым почуял, спугнул. А потом через метель к станции вывел.

– Так я и думал, – сказал Константин.

– О чём думал?

– О Ветлани. Впрочем… Времени теперь нет рассуждать о моих догадках. Все тела из генераторной забрали, даже голландцев. И вещдоки, как видишь, тоже теперь не наши.

– Да что это за черти? Они хоть как-то объяснили свои действия? Кто они? Кто отдал этот приказ?

– Сам можешь побеседовать с майором. Но, думаю, зря только потратишь время. А его у нас с тобой мало. Слушай… – Константин бросил окурок и со злостью втоптал его в снег. – Ты, я вижу, парень толковый. И честный. Полагаю, что тебе можно доверять. Хотя, как в конечном итоге поступать, решать только тебе.

– Ты о чём?

– Давай я буду без предисловий. Одну вещицу мне удалось припрятать. Когда услышал гул вертолётов, сразу сообразил и перенёс кейс Синицына в укромное место. Сейчас это единственное, за что ты сможешь зацепиться… Если, конечно, захочешь продолжить расследовать это дело. Кейс в вентиляции, в комнате, где я ночевал. Передашь его голландцам. У них сейчас и времени, и возможностей больше, чтобы пролить свет на его содержимое. Поговори с Эммой. Уверен, она не откажет и поделится той информацией, которую успеет нарыть. Совсем скоро и голландцам кислород перекроют, так что советую поспешить. Но если решишь влезть в это дело, то имей в виду, что в таком случае ты сильно рискуешь.

– Я не совсем тебя понимаю, – сказал Кирилл. – Да что в этом кейсе? Ты знаешь?

– Если бы знал наверняка, то сказал бы. Сейчас не время рассуждать о моих догадках. Да и не хотелось бы сбивать тебя с толку. Если всё сложится, то сам разберёшься что к чему. А сейчас мне пора. Военные меня забирают.

– Что значит забирают? Ты улетаешь?

– Да. Сделай, как я тебе сказал. Если, конечно, хочешь докопаться до правды. Пока, Кирилл.

Константин хлопнул Кирилла по раненому плену. Тот чуть поморщился от боли.

– Прости, забыл.

– Да ничего, – сказал Кирилл. – Ладно. Сделаю, как ты предлагаешь. Удачи.

Вертолёты взмыли в небо, последний раз оглушив округу своим рёвом. Снег перестал идти. Возле станции остались стоять в недоумении шесть человек и собака. И ни у кого из них долго ещё не находилось никаких слов.

Первой молчание прервала Эмма. Её возмущение не знало предела. Она ругалась, махала руками и вскидывала заплаканное лицо к небу, направляя претензии, видимо, к самому́ Богу. Всё это было понятно без перевода.

Только внутри станции и ближе к обеду все немножко успокоились.

Эмма поговорила по спутниковой связи с кем-то из своих, получила инструкции и с облегчением сообщила, что через час прибудет на станцию вертолёт.

Кирилл тоже попытался связаться со своим начальством, но на другом конце никто не ответил. Он не знал, как ему в этой ситуации поступить. Выход оставался только один – улетать с голландцами и уже на месте разбираться со всей этой чертовщиной.