***

Шум боя довольно быстро достиг кочевого поселения. Отправленный на разведку воин доложил, что отряд нота-са угодил в ловушку крысаков[1]. Те собрались большой стаей и нападали довольно отчаянно. Долг хозяев требовал, чтобы хуани-са пошли с потравой, но спешить на помощь давнему врагу не стали. Обождали чуток, съели утреннюю трапезу и только после этого выдвинулись.

И теперь, стоя над телом убитого молодого жреца, корили себя за медлительность. Особенно злился Хо-ёта-си. Шаман медведем носился по заваленной телами поляне, то возвращаясь, то удаляясь от растерзанного жреца.

– Следов насильственного разрыва связи с печатью нет, – И-тро-х разогнулся. – Успел спрятать.

– Куда он мог её деть? – Хо-ёта-си метался, чуя, как сквозь пальцы ускользает возможность стать жрецом.

Если бы они пришли чуточку раньше и О-сон-х был ещё жив…

Отводя ярость, он пнул одно из тел. Труп перевернулся на спину, и открылось лицо с застывшей на нём маской муки. От левого плеча до правого бедра по груди шла широкая рана. Одет оборотень был в такое рваньё, что ткань едва ли не просвечивала.

Сквозь кусты проломился разведчик.

– Там, – он указал на восток, – Ли-риан-си и отступники.

– Если успеем, то можем застать кого-то в живых, – И-тро-х поднялся на ноги.

***

Большую часть отряда оставили в чаще, вперёд пошли только Ёрих, Нарий, Хабдир и Лирка, как единственный маг в отряде. Но и они не стали подходить слишком близко, чтобы их не обнаружили.

Оборотни, облачённые в страшнейшее рваньё, с отчаянием смертников бросались на черноглазого шамана, а тот даже не соизволил подняться с бревна. Сидел и тяжело смотрел на нападавших. Над его плечами клубилась тьма. Она металась из стороны в сторону, душила и рвала врагов, проникала внутрь через распахнутые рты и выходила, разрывая грудную клетку. Оглушительные вопли распугали всю живность, разведчики побелели, но никто, даже Лирка, взора не отвёл, чтобы точно знать, на что ещё способен главный шаман нота-са.

От нападавших осталась всего пара оборотней. И они не собирались обращаться бегством, хотя участь их была определена и выглядела жутко. Тьма уже метнулась к ним, когда на поляну выбежали трое. Престарелый, но ещё крепкий оборотень, знакомый Лирке колдун и держащийся позади слегка напуганный мужчина. Они быстро заговорили по-хоёторски, и женщина покосилась на товарищей. Живя на границе, она научилась общаться с врагами, но быстрая речь всё ещё сбивала её с толку. Мужчины, судя по их напряжённым лицам, понимали больше.

Черноглазый шаман ленивым взмахом руки остановил тьму, и та замерла, недовольно клубясь над поверженными на землю отступниками.

Старый хоёторец что-то продолжил говорить быстро и резко, указывая рукой себе за спину. Ли-риан-си досадливо поморщился, и тьма полностью отползла к нему и легла на плечи плащом. Лирка напряглась, кое-что разобрав в речи хоёторца, и переглянулась с какими же поражёнными товарищами.

Эти крысаки умудрились грохнуть жреца и, похоже, стащили его печать!

___

[1] Крысаки – одно из презрительных названий отступников.

6. Глава 6. Жреческая печать

К товарищам Хабдир, Ёрих, Нарий и Лирка вернулись почти четыре часа спустя. Мхян встревоженно осмотрел каждого. Самый молодой и эмоциональный, он никак не мог привыкнуть, что лазутчики могли уйти даже не на часы – на несколько суток, и придумывал различные беды. Остальные лишь заинтересованно вскинули брови, но виларий коротко распорядился двигаться на запад и искать подходящее место для укрытия. Уйти на заставу сегодня шансов у них точно не осталось. Хоёторцы встревожены, как пчёлы, у которых дупло с мёдом разворошили, и шныряют по округе.