— В доме патриция Птолемея, — ответил тот, глядя на него огромными синими глазами.

 Норен прикрыл глаза руками и, не замечая, что повторяет любимое движение своей госпожи, с силой надавил на зрачки. Разочарование накрыло его солёной волной.

 ***

Остаток дня Велена обдумывала, как обставит предстоящую аферу. Она и сама понимала, что собирается пройти слишком близко к грани. Какая бы тайна ни стояла за этими кольцами, очевидно, все вокруг считали, что они стоят человеческой жизни. Её жизни. А Велене вовсе не хотелось умирать, что бы там ни было,.

Сидя в саду, она потягивала вино и время от времени поглядывала на дом. Норена она отпустила отдохнуть, но по-прежнему не знала, что он делает, когда не пытается её охранять.

Сама Велена предпочитала подвижные развлечения. Ей нравились охота, верховая езда. Азартные игры она любила далеко не так сильно, как принято было считать: в них оказывалось слишком много политики, слишком мало случайности.

Денег у неё не было, поэтому шумных развлечений в доме Хейд было не отыскать — в отличие от подруг она много лет не нанимала музыкантов и танцовщиков.

«Впрочем, маловероятно, что он любит смотреть на танцовщиков, — отметила про себя Хейд и покрутила бокал в руках. Однако уверенности в ней не было. – С другой стороны, он — крылатый… Они вроде как все помешаны на песнях и стихах. Песнях и стихах…»

Велена задумалась. Она знала некоторое количество стихов из тех, которыми патриции пытались завоевать её расположение. Однако чужие строчки казались насквозь фальшивыми, и ей по какой-то загадочной причине не хотелось произносить их перед этим крылатым. Своих же стихов она почти не писала, за исключением нескольких опусов подросткового возраста, в которых восхваляла наточенные клинки и веселящее вино.

Поняв, что мысли её давно убежали в сторону от разработки плана, Велена вздохнула и отставила кубок. Встала, потянулась и побрела к дому.

Норена она отыскала в спальне. Тот лежал на своей скамье с открытыми глазами, устремив неподвижный взгляд в потолок.

Велена замерла на пороге, пользуясь тем, что крылатый не заметил её приближения. Такое времяпрепровождение показалось патрициане странным, а в следующее мгновение Норен чуть повернул голову, и взгляд его обратился прямиком на госпожу.

 — Мне встать? — спросил невольник. — Ты не сказала, как нужно тебя приветствовать.

 Велена вздохнула и закатила глаза.

 — Не надо, — ответила она и всё-таки вошла в комнату. Прошлась туда-сюда, делая вид, что ищет какую-то вещь. На самом деле ей очень хотелось спросить, что Норен делал только что, но она не знала, как к этому вопросу подойти.

— Это медитация? — наконец, озвучила свою мысль патрициана. Велена смутно слышала о том, что крылатые умеют восстанавливать силы без еды и сна, просто погружаясь в какой-то транс.

— Нет, — устало сказал Норен и уставился в потолок. — Я просто жду, когда ты придумаешь для меня приказ.

— Тебе нечем себя занять! — Велена почти обрадовалась, сделав такой вывод.

 Крылатый искоса посмотрел на неё, потом снова на потолок.

 — После того как меня схватили, я некоторую часть времени провёл в подземелье… Как бы это сказать… Я привык находиться наедине с собой. – Подумал и добавил:— Но не могу сказать, что это люблю. Я бы предпочёл сделать что-нибудь…

 «Для тебя», — замерло на губах. Крылатый осекся.

 Велена, прищурившись, разглядывала его точёное лицо с широкими скулами и бледными губами. Трещинки на них успели срастись, и теперь они казались нежными, как розовые лепестки.

 — Я придумаю тебе задание, — пообещала она, — ближе к вечеру.