— Я тебя люблю, — сказал он медленно и помолчал. — Просто хотел, чтобы ты знала. Не знаю, могут ли что-то изменить эти слова теперь. И конечно мои чувства не вернут твой город, Велена. Я… — он живо вспомнил то мгновение, когда узнал, что пала Корона Севера. Норен хотел сказать об этом Велене, но не стал. Вместо этого коснулся кончиками пальцев щеки патрицианы и аккуратно провёл вниз. Велена прикрыла глаза. — Не прогоняй меня… — прошептал Норен. — Я в самом деле выполню любой твой приказ.

Велена стиснула зубы.

— Не уходи, — попросила она. — Побудь со мной. Обними меня и…

Руки Норена сплелись с её собственными, помогая расцепить череду крючков, и рубашка крылатого полетела на пол. Губы Велены тут же оказались на его горле, нежно щекоча впадинку между ключиц.

— Как прикажешь, госпожа Хейд, — убийца развернул Велену и мягко толкнул в сторону кровати, а затем стал освобождать от одежды и её.

Велена недовольно зарычала. Едва туника оказалась на полу, Норен опустился на колени, покрывая поцелуями плоский живот, обследуя языком каждую впадинку.

— Этот сладкий вкус, — прошептал убийца, едва отстраняясь, но закончить не успел — сильные руки вздёрнули его вверх, и он оказался прижат плечами к кровати. Фигура патрицианы нависла над ним, распущенные волосы энтари упали на грудь крылатого, щекоча обнажённую кожу. Велена избавила убийцу от сапог, попутно разуваясь сама. Руки патрицианы умело расправились с ремнём партнёра и резко сдёрнули вниз штаны. Она отстранилась, рассматривая тело, которым никак не могла налюбоваться весь прошедший год. Затем встала и разделась до конца, не отрывая взгляда от матово-белого силуэта. Волосы крылатого разметались в разные стороны, а голубые глаза слабо светились в темноте.

Вернувшись, энтари слегка подтолкнула любовника к подушкам и, упав сверху, впилась губами в нежную шею.

Рука нашарила тумбочку и попыталась забраться в ящик с эфирными маслами. Тут же раздался грохот, и оба резко обернулись на звук: осколки старинной вазы с высохшими цветами рассыпались по полу.

— Ещё одна жертва революции, — мрачно констатировала энтари.

Другая рука её прошлась по груди крылатого и скользнула ниже. Несколькими лёгкими движениями она огладила полувставший член. Глаза крылатого продолжали пристально наблюдать за каждым движением энтари.

Тихие стоны легко вырывались из его груди, когда тела касались пальцы патрицианы.

Велена медленно опустилась на его бёдра и замерла, разглядывая лицо любовника.

Норен недовольно застонал.

Велена усмехнулась.

— Я люблю тебя, — прошептала она и резко качнулась.

Она по-прежнему, не отрываясь, смотрела в голубые глаза, полные преданности. Велена двигалась резко, с каждым разом наращивая темп, постоянно поглаживая и лаская тело любимого, и в редких проблесках сознания Норэну казалось, что Велена пьёт — и не может насытиться. В каждом её движении была жадность человека, который боится в следующий миг потерять всё. Велена будто бы билась в лихорадке, она жаждала спасения и тепла — и не могла найти.

— Я люблю тебя — повторила Велена ещё раз, склоняясь и ловя поцелуем родные губы.

Норен осторожно уложил её на подушки рядом с собой, укрыл их обоих одеялом и обнял разгорячённое тело.

— Спи, — сказал он тихонько, — я никуда не уйду.

3. ГЛАВА 3. Черта

Следующие несколько дней Велена отсыпалась. Она почти не выбиралась из кровати, не интересовалась, откуда берётся еда, и избегала любого общения с новыми квартирантами.

Все хозяйственные вопросы за неё решал Норен, который к самостоятельной городской жизни был приспособлен ещё меньше, чем его госпожа. Он отправил Дирку и Эрайэ в ближайшую лавку, но командовать сородичами тоже не хотел и не умел, потому большую часть того, что требовалось ему и Велене, делал сам.