От этой мысли я покрылся липким, холодным потом. Оно что, полностью перехватило управление? Что оно теперь с нами сделает? Точно ничего хорошего. Два расстрелянных моба дымились в лесу, но их на борту точно больше, и теперь хватит одного, чтобы расстрелять нас, враз сделавшихся безоружными.

– Маркус! – крикнул я вслух, словно надеялся докричаться до него без помощи связи. Тщетно, конечно же. Никто меня не слышал.

Краем глаза я взглянул на то, что происходит на стриме. Как это ни удивительно, но трансляция на Землю не отрубилась, и до зрителей уже начало доходить, что происходит что-то не то. Одни возмущались тем, что стример тупит и не развивает успех, когда самое время ломиться в атаку и захватывать объект. Другие начали осознавать, что у меня серьезные проблемы и предлагали помощь. Смешно. Чем бы они помогли мне с расстояния в несколько сотен световых лет?

– Маркус! – снова завопил я изо всех сил.

И словно в ответ на мой вопль трансляция отрубилась, и в эфире воцарилась мертвая тишина – только капли дождя барабанили по крыше моего «Рино». А затем на экране появилось бледное лицо Эми с широко раскрытыми глазами, в которых застыло какое-то совершенно недетское выражение грусти и усталости. От этого взгляда мне стало не по себе. Дети так не смотрят.

***

– Простите меня, – произнесла Эми. Голос был по-детски тонким, но в нем чувствовалась какая-то взрослая усталость и… сожаление?

– Что такое? – крикнул я. – Эми, это ты делаешь?! Зачем?!

Она меня не слышала. А если и слышала, то не считала нужным отвечать. Не сразу я осознал, что она сидит за пультом управления дилижансом, и что на краю экрана можно заметить лицо Кристиана, лежащего на полу без движения. За спиной Эми впился руками в спинку кресла побледневший Маркус.

Секунду спустя он вскочил со своего сидения и попытался схватить Эми за руки, зафиксировать их. Однако результат вышел неожиданным: девочка взмахнула рукой, в воздухе вспыхнул сноп искр, и Маркус отшатнулся обратно, зарычав, кажется, от боли.

– Папа, пойдем со мной, – произнесла Эми, повернувшись к нему. – Все будет снова хорошо, они дадут мне лекарство, мне станет лучше.

– Эми, девочка моя… – на глазах у Маркуса появились слезы. – Зачем ты это делаешь? Зачем?!

– Они попросили меня, – сказала девочка. – Мне тяжело без лекарства. Я думала, я смогу перенести… но не получается. Я не хотела тебе говорить, не хотела расстраивать тебя…

– Они снова связались с тобой? Милая, но почему ты мне не сказала?! – Маркус рванулся к ней, но затем вернулся на свое место, видимо, вспомнив, чем закончилась предыдущая попытка остановить Эми.

– Они просили не говорить… они сказали, что ты помешаешь… из лучших побуждений.

– Эми, не делай этого, – прошептал Маркус. – О чем бы они тебя не просили, не делай этого. Ты можешь бороться. Вспомни, мы хотели поехать к Дозу, мы хотели перетерпеть, у тебя почти получилось. Я знаю, что это тяжело, но…

– Ты ничего не знаешь, – тон девочки мгновенно стал жестким. – Они показали мне такое, такое… Они сделали меня сильной, умной, смелой… Мне так нравилось в их центре… Я ушла оттуда только потому что очень люблю тебя… Но я не могу так больше, я хочу назад…

– Эми, послушай меня, – речь Маркуса стала сбивчивой, он с трудом подбирал слова, кажется, пытаясь унять дрожь. – Послушай меня, милая. Наверное, тебе кажется, что они хорошие, добрые люди, но… это не так. Они хотят использовать тебя, они сделали тебя… нечеловеком. Правда, Эми, я умоляю тебя, прекрати это, верни все, как было. Фрай и прочие ничего дурного нам не сделали.