- Господин? - чувственный, полный обертонов голос зазвучал совсем рядом, вырывая дракона из задумчивости. - Я должна проводить вас...  

Он обернулся и взглянул на Диве, в очередной раз поражаясь глубине её чёрных глаз. Надо уговорить Ири забрать девочку отсюда, когда все решится. Что такой, как она, тут делать? Уж в Адоре-то ей всегда отыщется место! Он сам распорядится его обустроить. 

- Веди, - улыбнулся он.

- Прежде я хотела сказать вам кое-что, господин - если позволите, - он видел, что девушка не на шутку встревожена, и тут же шагнул навстречу её полным эмоций глазам. 

- Я слушаю, - разумеется, как же иначе? 

*** 

Диве подслушивала, благо отменный слух, унаследованный от неведомых иномирных родителей, это позволял. Не в каких-то дурных целях, упаси Предвечная! Она, Дивера, была много кем, но не подлой крысой. Даже в доме матушки Готе она первая таскала за космы тех девок, что гадили другим из-за спины или сыпали стеклянную пыль в пудру. И нет, она не шпионила ради собственного удовольствия или полоскания чужого исподнего. Все было попроще - она хотела помочь.

По её меркам госпожа Ири и господин Эт были идеальной, прекрасной, волшебной парой. Крылатыми чудесными созданиями, свободными и сильными, такими, какой Диве саму себя с детства видела во снах, такими, какой она никогда не смогла бы стать наяву. Отплясывая на сцене перед пьяными магами, пытаясь отрешиться от вязкой, беспросветной реальности, она всегда закрывала глаза и представляла себя вот такой - летящей, крылатой, свободной. В эти грёзы ныряла, когда  хотела отрешиться от того, что происходило с её телом. "Меня здесь нет, - говорила она себе. - Я там, в небе. Я лечу". 

Оказаться рядом с замечательными волшебными созданиями - что могло быть желанней? Она слышала, что крылатые Властелины - само воплощение магии и неба, что они при желании могут обучить всем секретам всех миров. Потому-то, когда Жрец Тьмы стал отбирать девушек для нового Властелина, Диве буквально когтями выцарапала себе место. Тут ей очень помогла нелюдская кровь: она казалась моложе своего возраста, и грязь улиц, которые так долго были её домом, не заставила её красоту потускнеть. Сыграло свою роль и то, что она безропотно согласилась на унизительные проверки и процедуры у лекарей - Властелину Жрец хотел предоставить все самое лучшее, потому девушка должна быть здорова и казаться невинной.  Ритуал соответствующий, изобретённый для нужд невест из далёкой Ирребы, был не самым приятным, но Диве прошла его безропотно. Она знала прекрасно: разумеется, невинность в их век не играет особенной роли, если речь идёт о настоящих чувствах и равных партнёрах. Товар же, как ни крути, больше ценится неиспользованным.

Диве хорошо понимала властных мужчин - долгое время от их благосклонности зависела её жизнь. Она умела себя вести с теми могущественными, не терпящими отказа, жёсткими, возносящими удовлетворение собственных желаний в абсолют существами, которые так нравились иным девицам - как правило, до первого тумака или первой измены. Хотя, ей частенько доводилось быть гарантом чужой сказки: набив оскомину на улыбках, расточаемых мечтательной малолетней невесте, они приходили к матушке Готе - дать себе волю и отыграться. Только вот... когда девушка становилась женой, отыгрывались, как правило, уже на ней.

Она, Диве, не верила в сказки - как минимум, в абстрактное "долго и счастливо". Сказки заканчиваются свадьбой, чтобы не показывать остального - так она считала. Дивера умела улыбаться, молчать, опускать глазки, не замечать очевидного, держать ушки на макушке, уступать и идти обходными путями, если того требовала ситуация.