Замечаю, как Рома идет в нашу сторону и предупреждаю Онежу, что заберу детей. Прыгалки это конечно классно, но девчонки тут же ведутся на пиццу и идут со мной.

Онежа и Роме что-то говорит, надеюсь, не о Маше. Хотя… уверена в ней. Скорее, это касается моего брата, из-за меня и событий трехлетней давности мы все не общаемся.

Перекусываем, дети уплетают по несколько кусков, запивают коктейлем, Рома и один доесть не успевает, отвечает на звонок и уходит от нас.

– Так, Варь, я не поняла. Вы не вместе, но выбираете елку.

– У него девушка. Просто так получилось, что я остановилась у него. Маша попросила елку.

– Девушка? И ты живешь у него? И он не знает, что Маша…?

– Да.

– И как его девушка с таким соседством, как ты согласилась?

Я пожимаю плечами, наблюдаю за Ромой. Он разговаривает с кем-то по телефону. Улыбается, объясняет что-то. И явно это не партнер по бизнесу.

– Я не знаю, она уехала. Мы как брат и сестра живем.

– Прости, – она усмехается и мажет по Роме взглядом, – это сложно представить.

– Все нормально и все в прошлом. Да, тогда было хорошо, у меня теплые и классные воспоминания, но я хочу, чтобы ему было хорошо сейчас. Если ему хорошо с другой девушкой, значит, я не буду лезть и манипулировать ребенком.

– Как так получилось у вас…

– Любое общение, даже самое теплое и казалось бы непоколебимое может рухнуть. Ничего нет вечного.

Мы перешептываемся, чтобы Катя особо не слушала. Большая уже.

– И ты подумай, чтобы встретиться с мамой.

– Я очень хочу, правда, и маму, и папу увидеть. Но я боюсь… Они столько вложили в меня, а я их разочаровала. Я даже в глаза им стесняюсь смотреть. Еще и эта потеря памяти, тогда так лучше всего было.

– Глупая, они постоянно о тебе говорят, хотят узнать как ты, думают, что это ты в обиде на то, что не рассказали тебе ничего. Съезди. Они будут рады.

– Думаешь?

– Знаю. И Егор… он не говорит конечно, но я же вижу, что он вспоминает тебя, фотографии твои периодически пересматривает. Варя, никто не обижается на тебя. Ты сделала так, как сделала.

– Варь, нам пора, – Рома возвращается за стол. – Онежа, тебя подвезти?

– Нет, Ром, спасибо, Егор скоро нас заберет, а мы ничего не купили.

– Спасибо, Онеж. Рада была тебя увидеть.

– И я. Заезжай.

Я киваю, но ничего не обещаю.

– И ты тоже, – Онежа обнимает и Рому.

– Хорошо, – он соглашается, но по выражению лица понятно, что сказал для приличия. Никуда он заезжать не будет.

Мы идем за елкой, пакуем ее в машину. Теперь мне место свободное есть только спереди.

Благо Маша не спорит. Соглашается. Так устала, что быстро засыпает прямо в машине. Даже лучше. Потом перенесу в постель и можно сборы елки перенести на завтра.

Мы едем с Ромой в тишине по ночному городу. Красиво все украшено. Маше бы понравилось.

Разговор с Онежей поднял много вопросов, о которых и подумать надо и в то же время не хочется. Главный – моя семья.

– Как думаешь, родители простили меня за то видео?

Тихо спрашиваю. Даже и ответа не жду, просто поделиться хочется этим с кем-то.

– Они тебя любят, Варь, не думаю, что какое-то видео это изменило.

– Тогда, в больнице я слышала их разговор. Они думали я без сознания и обсуждали, как дальше жить с этим. – Рома кидает на меня короткий взгляд и вновь обращает все внимание на дорогу.

И тебя слышала. Каждое слово помню до сих пор.

Но поднимать это все из прошлого не хочу.

Переболела. Отпустила. Живу дальше.

– Если хочешь, съезди к ним. Я не запрещаю. Но предупреди меня, мой водитель отвезет и заберет. У них оставаться не надо.