– Да, привет, Онеж, – делаю шаг к ней и обнимаю. – Никогда не забывала, – шепчу ей, сдерживая слезы, но они снова против воли предают меня. Выставляют напоказ мою слабость.

Знаю, всех коснулось то, что случилось три года назад. Мы расстались все не очень хорошо. Я обманула их, но иначе сгорела бы со стыда еще тогда.

– Ты как, Варь? – у нее в глазах тоже слезы.

– Все нормально… Мы не вместе, если ты хочешь об этом спросить, – шепчу ей.

Онежа отстраняется, смотрит на меня. Замечает Машу, что стоит рядом с полными руками игрушек. И с Маши переводит взгляд на Рому, потом на меня. Черт. Она, догадается, если уже не догадалась. Если присмотреться и задаться целью, найти черты, схожие с Ромой, не сложно.

Я еле заметно качаю головой из стороны в сторону. Не надо задавать этот вопрос.

– Привет, тебя как зовут? – Онежа наклоняется к Маше и улыбается.

– Мася, – Онежа умеет к себе располагать, дети ее любят. Причем, сразу.

– Я Онежа, а это Катя.

– Мам, она такая маленькая, как Ванька наш.

Катерина так сразу даже без особых знаний определяет возраст Маши.

– Может, сходим в кафе? – предлагает Онежа. Егор нас только через час заберет.

Я смотрю на Рому, он тут решает все.

– Я только за, голодный с елками этими вашими.

Я поджимаю губы и улыбаюсь Онеже. Неожиданно даже, что она рада меня видеть и не ушла, не сделала вид, что забыла. Я скучала по ней, скучала по Кате и по своей семье.

Детей отводим пока на игровую площадку, сами занимаем столик и заказываем нам несколько пицц и коктейлей.

– Я так рада вас встретить, правда, – Онежа улыбается нам, открыто, искренне. – И так неожиданно. Варь, я не знала, что ты вернулась.

Переглядываюсь с Ромой. Ему тоже ничего не рассказывала.

– Я недавно вернулась, мм… – втягиваю воздух между зубов, – я и врать не хочу, но и пугать тоже. Потому что Онежу с Катей мне тоже присылали. – У меня тут дела, я спонтанно приехала.

– Варь, а ты не хочешь к маме съездить, с Егором встретиться? И ты, Ромка, тоже? Может, помиритесь уже?

– Я с ним не ссорился.

– Упрямые такие, – переводит все в шутку Онежа и смотрит на меня.

– Я… мне стыдно перед ними. Они не знают, но я слышала их разговор в больнице. Им стыдно за меня, я их подвела.

Я смотрю на Онежу, но чувствую на себе взгляд Ромы.

Его я тоже тогда слышала… Все это вместе так сложилось, что лучшим выходом было уехать.

– Да ладно, столько лет прошло, все уже забыли. Поговорили и забыли.

Я смотрю на Рому. Во-первых, без его разрешения не могу, во-вторых, опять же всплыть все может.

– Я не уверена.

– Наши пиццы готовы, пойду заберу.

– Варь, ты же потеряла ребенка? – Онежа наклоняется ко мне и шепчет.

– Да. Это Эда.

– Маша твоя, конечно на тебя похожа, но улыбается, как Рома. Нижняя часть лица его.

Онежа, блин. Смотрим друг другу в глаза. Я сдаюсь первой и опускаю взгляд в стол.

– Как, Варь? Ты же потеряла ребенка? Или соврала? Или врачи ошиблись?

– Я потеряла ребенка, но у меня была двойня.

– Да ладно?!

– Второй ребенок остался жив. – Онежа моргает и смотрит на меня.

– Такого не бывает. А почему ты Роме не рассказала?

– А почему ты брату не рассказала? – парирую в ответ. Она тоже не без греха. – Варь… Ты же знаешь как потом получается… Надо…

– Онеж, тут другое. У меня проблемы. Я попросила Рому помочь, потому что только он может.

– Это неправильно.

– Ты не знаешь, что он, – киваю туда, куда ушел Рома, – мне говорил, когда я забеременела.

– Значит, Маша…

– Дочка Эда.

– Это неправильно.

– Я не могла по-другому, я была в чужой стране, одна, беременна, там… И у меня еще сложная беременность была. Потом реабилитация…