того!

Я ни на секунду не должна забывать, что он за человек!

На краткий миг на лице Андрея вспыхивает престранное выражение. Смесь удивления с восторгом. Но слишком быстро оно сменяется скучающей, почти равнодушной маской.

– Было бы из-за чего сожалеть, – усмехается он. – Так… На слабую троечку девчонка.

Я не могу сдержать отвращения:

– Вам не кажется, что это мерзко, Андрей Константинович? Если бы кто-то так оценивал вашу дочь, вам бы понравилось? А ведь Оля тоже чья-то дочь…

– Моей дочери следует осмотрительнее выбирать, с кем спать. – назидательно говорит он мне. – Как и Оле. Как и любой женщине.

– Хотите сказать, что вы – кандидатура неподходящая? – со сдержанным смешком спрашиваю я. Хочется услышать от него вербальное подтверждение каждому моему знанию.

Но он вздыхает:

– Хочу сказать, что, соглашаясь на одноразовые связи, нужно быть готовой к тому, что партнёру однофигственно на твои чувства. Я был честен с Ольгой, она знала, на что шла. И всё равно решила что-то кому-то доказать, хотя и понимала, думаю, что это лишь разозлит меня.

– Это отвратительно, – качаю я головой.

– Не всем нужны чувства, Лер, – пожимает он плечами. – Некоторые лишь удовлетворяют свои физиологические потребности. Как мужчины, так и женщины.

– Вы достаточно откровенны, – выдыхаю я. – Не думала, что люди распространяются о таком.

– Потому что ты стала свидетелем моей частной жизни, полагаю. А ещё для того, чтобы ты не питала иллюзий. В жизни не всё так радужно и красиво…

Уж это мне известно в полной мере!

Наш странный разговор сходит на нет. Андрей больше не торопится с откровенными признаниями, а я не задаю вопросов. Почему-то разговаривать о личном с этим мужчиной кажется мне более интимным, чем то, что происходило между нами в его кабинете.

Наконец Хмурских спрашивает, готова ли я идти домой, и я отвечаю, что готова. Пройти я всё равно не решаюсь, а коридор изучен вдоль и поперёк. Трудно изворачиваться, когда стальной серьёзный взгляд нацелен прямо на тебя… Потому я испытываю облегчение, когда мы покидаем квартиру мужчины.

Ни в подъезде, ни возле дома Оли не видно, и мне становится спокойней. Думаю, часто ли мне теперь придётся оглядываться по сторонам или Ольга успокоиться, испугавшись предупреждения Хмурских?

На моё удивление Андрей проходит мимо парковки, где стоит его автомобиль, и мы продолжаем идти по тёмным улочкам нашего жилищного комплекса. Периодически я бросаю быстрые взгляды на хмурое лицо мужчины, и он замечает это.

– Что?

– Ничего, – пожимаю я плечами.

– Отвратителен я тебе? – усмехается он. Я не отвечаю. – Да я и так знаю, что ты там себе навоображала, Лер.

Мне не нужно воображать. Слава о любовных похождениях Хмурских тянулась за ним везде. Не зря он был и остаётся владельцем самого скандального ночного клуба! И то, что сейчас он активно взялся за развитие безобидного молочного бара, не делает ему чести и не отменяет того, кто он есть на самом деле.

– Не столь важно, что о вас думаю я, – протягиваю осторожно. – Вы – отец моей подруги и владелец заведения, где я временно работаю. Ваша половая распущенность никоим образом меня не колышет. Было бы просто чудесно, если бы она ещё не сказывалась на окружающих, как сегодня, например.

– Забавная ты девчонка, Лера. – неожиданно мягко улыбается он. – А если мне интересно знать, что ты думаешь обо мне?

Подумав немного, я отвечаю:

– В рамках ваших откровений или вообще?

– Допустим, первое, – хмыкает он.

– Я считаю, что, будь вы достаточно убедительны в выражении своих предпочтений, Оля не восприняла бы ваш разрыв так близко к сердцу и не стала бы устраивать этот нелепый выпад в сторону того, кто уж точно ни в чём не виноват!