Выбравшись из хватки его объятий, я варю кофе и убираюсь из дома, наскоро собравшись. Не хватало ещё провести с этим мерзавцем совместный завтрак!..

Первая половина дня проходит в относительном спокойствии. Клиентов почти нет, поэтому моё разбитое состояние не столь заметно ни для меня, ни для окружающих. Конечно, я никого не собираюсь посвящать в детали пятничного вечера, и повышенное внимание мне ни к чему.

Первый приличный поток клиентов оставляет меня без сил. От усталости тело ломит, головная боль не утихает… Словно это я вчера знатно покуролесила, а сегодня вынужденно ловлю отходняки.

И Оля, девочка с бара, сочувственно смотрит на меня:

– Что, плохо себя чувствуешь?

– Да спала плохо, вот голова и раскалывается, – отмахиваюсь я, не спеша вдаваться в подробности.

– Кофе мне сделай, – гаркает над ухом Хмурских.

Оля закатывает глаза, но скрывается в закуточке с кофе-машиной, а я застываю, ожидая, что будет происходить дальше.

– Спала плохо? – ехидно цедит Андрей. – Так ты ещё пойди, пожалуйся всем сотрудникам на причины своего плохого сна!

От возмущения я не сразу нахожусь с ответом, а он и не думает останавливаться:

– Ступай-ка ты, Лера, домой. Отдохни сегодня, пока не начала трепать направо и налево, какой у тебя выдался паршивый вечер пятницы!..

Со злостью срываю с себя фартучек и толкаю в его руки.

– Даже не собиралась! А вы… вы… – Он изгибает бровь, и весь мой запал куда-то девается. – С удовольствием воспользуюсь вашим предложением и скроюсь с ваших глаз, раз вас так бесит присутствие человека, кто оказался рядом в минуту вашей слабости!

Резко разворачиваюсь на каблучках. Так, что волосы в высоком хвосте взмывают в воздух, рассыпаясь по плечам.

Вот же козёл!

От свербящей внутри злости я пыхчу как паровоз и сильно топаю, направляясь в сторону раздевалки. Несносный, эгоистичный павиан! Вот он кто!

И по кому он только судит всех людей, девушек? Гребёт всех под эту гребёнку, и даже на секундочку не пытается представить, что я и вовсе не собиралась распускать какие-либо слухи и посвящать кого-то в нелицеприятные детали частной жизни большого босса!

Едва зайдя в раздевалку, срываю с себя форменное платье. Уверена, ему просто стыдно за то, что кто-то, кроме его драгоценной дочери, увидел его в таком состоянии! Напыщенный индюк!

“Побудь со мной, Лера, – бубню себе под нос. – Пожалуйста, Лера. Мне так плохо, Лера…”

А мне хорошо было? Всю душу наизнанку вывернула, проведя вечер – и ночь – рядом с ним, а что получила взамен? Премного благодарности.

Продолжая сосредоточенно рыться в своём шкафчике, выкладывая вещи и размещая на плечиках платье, я даже не обращаю внимание на тихий скрип двери. Но цепенею, едва различив за спиной уже знакомое хмыкание.

– Пожалуйста, только не говорите мне, что вы стоите прямо за мной, когда я ещё не одета! – выпаливаю на одном дыхании, не решаясь повернуться лицом. Голая спина и бесшовные слипы кажутся мне более безопасным видом, чем вид спереди.

– Хорошо. Не скажу. – подаёт голос Хмурских. – Ты забыла фартук.

Я его не забыла, а оставила!

– Бросьте на диван, я сейчас уберу.

– А ещё я хотел извиниться, – продолжает он. – Прости, Лер. Был не прав.

От удивления моя челюсть буквально отвисает, но я бросаю через плечо:

– Андрей Константинович, вам не кажется, что вы выбрали для этого не то место и не то время?

– Разве для того, чтобы извиниться, нужен подходящий момент? – удивляется он, и я пищу:

– Я тут вообще-то раздетая, и вы меня немного смущаете!

– Прости, Лер, – снова повторяет он, поражая меня невозможностью этого события. – Профдеформация.