За спиной тихо хлопает дверь, и я торопливо одеваюсь. И только тогда понимаю, что меня не пугает тот факт, что Хмурских пялился на меня. Тело ни на секунду не сковал былой ужас, мозг не начал усиленно паниковать от подобной близости, сердце не ухнуло привычно вниз… Я не хочу думать, что это значит. Я не хочу думать об этом человеке вообще! И то, что он первый и едва ли не единственный мужчина, рядом с которым я не впадаю в панику, невероятно злит меня. Это какая-то вселенская несправедливость, ей-богу!

Уже у самого выхода меня нагоняет Оля.

– Эй, Лер! Ты уже уходишь?

– Да, – киваю я. – Плохо себя чувствую, вот и отпросилась у хозяина.

– И он отпустил? – с обидой спрашивает барменша.

– Ну да, – пожимаю я плечами.

– Ясно, повезло тебе, с дочкой его дружишь! Просто я просила на пару часов раньше уйти сегодня, и он был категорически против… – поясняет девушка. Я вздыхаю. Сложно избежать домыслов, когда всё так запутанно, и Андрей своим поведением лишь подбрасывает пищу для этих слухов.

– Так давай я тебя подменю, – предлагаю ей, даже не задумываясь. – Скажи, во сколько подъехать, и я буду здесь.

– Правда? – радуется она. – Сможешь тогда вместо меня принять машину от поставщика? Просто никого из старших смены сегодня нет, Андрея Константиновича о таком не попросишь, другим девочкам я не могу доверить, а ты, как-никак, подруга Валерии. Ведь не подведёшь?

– Не подведу, – улыбаюсь я. – Во сколько нужно приехать?

– Смотри, если всё сложится удачно я убегу сразу в девять, после закрытия, а тебе нужно быть к десяти, раньше они не приезжают.

– А как же я внутрь попаду?

– Давай встретимся в метро? – предлагает Оля, и я соглашаюсь.

Внезапно выпавший выходной я провожу в ванне с пеной, читая учебник по экономической теории. Лежу, пока кожа на руках и ногах не становится сморщенной, а вода окончательно не остывает. Прибираюсь в квартире, пока сохнут волосы, готовлю лёгкий салат и собираюсь обратно в кафе.

По дороге выскакиваю на одной из станций, чтобы перехватить у Оли ключи.

– Точно справишься? – спрашивает девушка в очередной раз.

– Мне нужно просто дождаться машину и принять поставку на складе за кухней? – уточняю я.

– Да, правильно. Откроешь двери, запрись обязательно, а там, как водитель подъедет, откроешь ему заднюю дверь. Он коробки затащит, и ты всё закроешь и уедешь домой.

– Ну, с этим точно должна справиться, – улыбаюсь я, и мы прощаемся.

Первым делом, ступив в помещение кафе, я запираюсь изнутри. Прохожу сразу к кухне, подсвечивая дорогу телефоном. Зачем зажигать свет и привлекать лишнее внимание возможных злоумышленников, верно?

В огромном, пустынном здании находиться в одиночестве мне некомфортно. Я блуждаю по кухне, вслушиваясь в тишину основного зала, и чувствую, как внутри растёт тревога. А в следующее мгновение по всему зданию гулко проносится грохот, из темноты в светлую кухню врываются мужчины в масках и с автоматами. От неожиданности я так и застываю рядом с огромной хромированной плитой с кучей конфорок.

Но один из громил всё равно кричит: “Стоять на месте! Охранная фирма “Феникс”! Вы задержаны до выяснения обстоятельств проникновения на частную территорию!”, словно я ищу пути к отступлению.

В полном шоке я наблюдаю словно со стороны, как этот амбал скручивает меня, прижимая к стене, и грубо шарит рукой по телу. От страха я не могу вымолвить ни словечка, хотя должна кричать, просто обязана достучаться до них, что тут какая-то ошибка, ведь я здесь работаю. Но даже дышать удаётся с трудом.

В течение нескольких минут после вторжения сотрудников охранной фирмы в кафе прибывает наряд полиции, и, как в каком-то сериале, на меня наседают с двух сторон: “плохой полицейский” – охранник, “хороший полицейский” – молодой сержант.