И мы шевелим. Надрываемся, как и хочет Вепрев, до кровавого пота. На грани чертового фола ― жестко, запредельно, достаточно для того, чтобы не думать о Ней. Но, сука, всё ещё чувствовать её запах так отчетливо, будто Она где―то здесь. Неосознанно затягиваться им. Дышать так, будто в легких недостает кислорода.

И мне только удается прогнать ЕЁ, справиться с этим прогрессирующим безумием, как в зал неожиданно хлопает дверь. Поворачиваюсь, хотя не должен. Должен на игре быть сосредоточен ― это моя основная задача. А я отвлекаюсь, как сопливый пацан, впервые вышедший на поле. Пропускаю пас. Едва не глохну от гребаного свистка. Вепрев орет что―то, но я слышу его только фоном. Большие совиные глаза, смотрящие прямо мне в душу ― вот на чем залипаю. Соня ― и это не плод моего воображения ― мнется у входа, пока Стоянова и ещё одна девчонка с филологического тянут её к трибунам.

Какого они здесь?

Какого Она здесь?

У нормальных людей все дороги ведут в Рим, а у меня, блядь, к Гладковой. Бесит. И больше всего то, что ничего поделать с этим не могу. Она будто паразитирующий ксеноморф[2] ― вцепилась так, что хрен избавишься. А попробуешь ― тут же умрешь.

― Бестужев, твою мать, играть будешь?

На крик Вепрева отвечаю лаконичным кивком. И всё бы ничего, но ненормальная внезапно срывается, буквально на всех парах вылетая из зала. А я, не знаю, будто хищник, среагировавший на добычу, подрываюсь следом. И плевать становится на тренировку, на предстоящий Кубок, и на то, что Артурыч с меня три шкуры спустит.

У меня башню рвет, и это факт.

Не знаю, чего добиваюсь, зачем вообще за ней бегу. Это необъяснимо, черт возьми. А ещё абсолютно не поддается контролю. Я говорил, что у меня в принципе с контролем проблемы?

― Эй! ― кричит Стоянова, когда едва не сбиваю её с ног. Она вряд ли в курсе наших с Гладковой терок, а вот Вознесенская ― руку на отсечение даю ― знает всё и во всех подробностях. Это ведь девчачья привычка ― трепать обо всем без умолку?

― Тох! ― летит смоловское в спину, но не реагирую.

Моя цель ― Соня.

И я готов до границы за ней бежать, хотя уверен, догоню раньше.

А затем….

Не знаю.

У меня вообще никакого плана нет.

[1] ― улица в городе; герои живут в пригороде.

[2] Ксеноморф ― название вымышленной внеземной расы из вселенной фильмов «Чужой»;

13. Глава 13

Соня

Я всегда относилась к учебе серьезно.

К каждому изучаемому предмету.

Какие―то из них давались легко, с какими―то приходилось сутками пыхтеть над учебниками, обложившись справочниками и пособиями, то и дело просматривая видео―уроки на ютубе. Но я всегда добилась своего. Даже, если на это уходили все силы и всё время, я разбиралась с каждой проблемной темой, в итоге сдавая проклятую на отлично. Даша оказалась такой же. Поэтому мы и торчали в абсолютно пустой библиотеке в субботу вечером и учили чертову матчасть вместо того, чтобы смотреть какой―нибудь девчачий фильм, поедая карамельный попкорн.

Точнее, Даша учила.

Я же как заведенная до сих пор не могла выбросить из мыслей ни Бестужева, ни его фантастический язык, прорвавший мою, как оказалось, хрупкую оборону. Я всё ещё слишком отчетливо помнила его лишающий самообладания вкус. Его запах, от которого как от крепчайшего алкоголя кружилась голова. И стоны, которыми я упивалась наравне со звуками любимой песни. НЕВЕРОЯТНО.

И неправильно.

Но так хорошо…

― Соня, прием!

― А?

― Ты где витаешь?

― Нигде.

Спокойно отвечаю, не сомневаясь, что Даша ведется. Секунду. Потому что через две она громко захлопывает лежащий передо мной учебник, который всё это время, если быть честной, служил мне удобным, хоть и довольно слабым прикрытием.