Дерьмо.

– Нет, тебе показалось. – Я тянусь к бокалу с вином, но он пуст, а я не доверяю своим рукам, чтобы налить еще.

– А я думаю, что да, – настаивает Зак.

– Я думаю, у тебя разыгралось воображение.

Он склоняет голову набок, его улыбка такая же ослепительная, как и всегда.

– Разве? Я почти уверен, что между нами что-то было.

Боже, как же легко сейчас снова к нему приблизиться. Снова обвить руками его плечи, на этот раз лицом к лицу, прижаться к его телу и просто позволить чему-то случиться. Чему-то чистому и хорошему…

Ты этого заслуживаешь? После того, как подвела Джоша? От этого уже не отделаешься.

Напоминание подобно ледяному душу.

– Слушай, у тебя с Евой по-прежнему полная неразбериха, верно? А я… вроде как встречаюсь кое с кем, так что, возможно, сейчас не время для всяких моментов.

Улыбка Зака исчезает, и я чувствую себя так, словно испортила произведение искусства.

– Ты права. Знаю, ты права, но… Мне не хочется прекращать наше знакомство.

Эти слова попадают в самое сердце. Так мог бы сказать Джош. Мог бы сказать.

Зак вылезает из джакузи. Он вытирает руки, берет телефон и начинает что-то листать.

– Что ты делаешь?

– Смотрю список контактов съемочной группы, – отвечает Зак. – А вот и ты.

Через минуту мой телефон вибрирует, и высвечивается сообщение. Машущий рукой смайлик.

– Это мой номер, – говорит Зак. – Не моего агента, не моего публициста. Мой личный номер.

– Отлично. Продам его на eBay и уйду на пенсию.

– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

– Тогда что я должна с ним сделать?

Что мы делаем?

– Ну, я надеюсь, что ты им воспользуешься, – говорит Зак, продолжая вытираться. – Может, будешь здороваться время от времени. Если захочешь.

Внезапно он становится похож не на кинозвезду с двадцатью миллионами подписчиков в Instagram[4], а на парня – хорошего парня, – который просто дает девушке свой номер телефона.

Я колеблюсь.

– Или нет, – добавляет он с ласковой улыбкой. – Я не давлю. Но это было здорово, Роуэн. Что-то вроде… отдыха от шумихи и хаоса. Но если, кроме этого вечера, мне ничего не светит, то я смирюсь.

Он уже оделся и собирает свои вещи, а я так и не смогла подобрать слова. Они застревают в горле, потому что я боюсь, что это окажется просьба остаться.

Зак закидывает сумку на плечо.

– Ты сможешь нормально добраться домой? Там полно мотыльков.

– Все в порядке, спасибо.

Его ответная улыбка… Я могла бы, пожалуй, к ней привыкнуть.

Но это не для меня. Он заслуживает кого-то такого же хорошего, как он сам.

– Спокойной ночи, Роуэн.

– Спокойной ночи, Зак.

Он растворяется в ночи, и я остаюсь одна. Мой телефон снова вибрирует.

Мне приходит в голову, что нет лучшего противоядия от Закари Батлера, чем еще раз перепихнуться с Клэем Дэвисом. Такого рода деградацию я могу понять. В отличие от тревожных чувств, которые просыпаются во мне, нашептывая, что я должна требовать для себя чего-то лучшего.

– Этого не случится, – бормочу я. – Нельзя из уличной японской забегаловки попасть в Nobu[5]. Не с моим послужным списком.

Мой палец порхает по экрану. Но Зак, должно быть, что-то во мне сломал, потому что вместо обещания, что я скоро приеду, на экране постепенно появляется фраза:

И, прежде чем он успевает ответить, я блокирую его номер.

Мне требуется час, чтобы доехать на своем BMW i5 обратно в Лос-Анджелес. Дом огромный и пустой. Евы здесь нет, и я вздыхаю с облегчением, но к этому чувству примешивается старый укол сожаления, который отзывается эхом во всем, что мы потеряли. Этот пустой дом наполнен тем, что могло бы быть.