— Я не знаю, что ты смотрел. Возможно, прежде и было все так. Но я живу сейчас, и я — это я, а не те женщины. И для меня твой подход пока слишком упрощен и даже отталкивает.

— Пока. — Каратель вычленил из моих слов, очевидно, главное для себя и успокоился, опустив наконец голову на подушку. — Я готов сделать все как нужно.

Ну да, обо мне того же не скажешь.

— Твоя готовность не гарантия моего будущего согласия, — решила я разом расставить все точки.

— А что гарантия? Мне нужно быть с тобой, Элли. Этого не избежать уже. Но я хочу, чтобы тебя это не угнетало.

— Я не знаю что, если честно. Чтобы меня это не угнетало, ты должен мне хотя бы нравиться.

— Вызывать симпатию? Влечение?

— Да.

— Я показал тебе себя там, на дороге. Это было внезапно, признаю. Но я имею шансы тебе понравиться? Я стану таким же очень скоро, обещаю.

Мне вдруг вспомнилось самое наше начало с Джоном. Как он появился впервые в нашем ските с несколькими охотниками лютой зимой, и они застряли из-за разгулявшейся на три дня метели. Его спутники вскоре стали подшучивать над тем, что у Джона язык отнимается в моем присутствии. Он хмурился, но не злился и не отрицал. А уходя, сказал мне, что вернется за мной весной. И вернулся, позвав замуж и предложив переехать в их скит. Получил от ворот поворот во всем, ушел и поселился в излучине Холодного ручья. Построил там шалаш, стал охотиться и носить добычу мне. Проводил каждый вечер, сидя под городьбой, пока мой отец не велел ему к нам перебраться. Как мы стали говорить, сначала по несколько слов, чисто по делу, когда он брался помогать мне везде и со всем. А потом все больше-дольше, и я не заметила даже в какой момент уже не могла и помыслить своего нового дня без него и его голоса. Как случился наш первый поцелуй, а вслед за тем и близость. Естественно, так, словно во мне все вызрело для этого. Стало готово для того, чтобы слиться с ним и отныне быть вместе без малейшего сомнения в правильности происходящего.

— Элли? — окликнул черный, разбивая морок воспоминаний.

— А давай мы вернемся к этому, когда станешь? — Боже мой, я уже просто не знаю, как закрыть эту тему. — А сейчас я позабочусь о том, чтобы накормить тебя.

— Мои инстинкты говорят, что кормить тебе меня неправильно. Не тогда, когда я не принес эту пищу в твой дом.

— Но пока-то ты это сделать не можешь, а силы, чтобы выздороветь, тебе необходимы, так что закроем глаза на эти правила. Чем я могу накормить тебя? Наша еда пригодна для вас?

— Я сказал тебе, что во многом мы и вы идентичны. Так что да, пригодна. Прямо сейчас у меня высокая потребность в белке и глюкозе.

— Эм…

— Мясо и сладкое. Много сладкого.

— О, ну здорово, — облегченно выдохнула я и почти бегом отправилась в кладовую, где повесила после приезда с Ярмарки свою торбу, в которой остались леденцы, отвергнутые Юмсэ, плюс еще наваренные впрок.

— Вот, держи для начала, — протянула их я, вернувшись в спальню, черному. — А я сейчас приготовлю мясо по-быстрому. Оно должно быть жареным или вареным? Может, запечь?

— Я способен переварить его и без тепловой обработки. Но я хотел бы питаться, как ты, поэтому на твое усмотрение.

9. Глава 9

Я быстренько сбегала в холодник, выбрав там тушку утки покрупнее. Уложила ее в глиняное блюдо на припечке, чтобы быстрее оттаивало, и взялась смешивать и толочь в ступке травы пряные, что заготовила в избытке этим летом. И, скорее всего, за процессом их сбора и заготовки наблюдал мужчина, что сейчас лежит в моей спальне. На той постели, что я делила с Джоном. С ним одним. Саймону туда ходу не было. С ним я в гостевых спальнях… И помнить не хочу. Его я в то место, где была счастлива с любимым, пустить не смогла, а вот чужака, врага, пустила. И ему же сейчас готовлю пищу. С ним я говорила о близости. Думала об этом. Что я делаю?