Мой немаленький лук, сделанный еще Джоном, смотрелся в его руках едва ли не игрушкой, но общий вид был жутким.

— Я не враг.

— Ты человек. — Его голос был настолько скрипучим, что я едва разобрала сказанное, и почему-то у самой пересохло горло, от мысли, как черного наверняка мучает жажда.

— Да, — согласилась с неоспоримым фактом. — А ты — Каратель. Пить хочешь?

— Эсретан, — хрустнул его голос, как сухое каменное крошево.

— Твое имя?

— Ты — человек. Я — эсретан.

— Хорошо. Я поняла. А как насчет воды?

Он смотрел на меня с полминуты, будто что-то решая, так и не опуская оружия, и я не выдержала.

— Я не собираюсь причинять тебе вред, травить. Я уже поила тебя отваром этой ночью. Я тебя спасла, не дала замерзнуть там в лесу и отогнала диких свиней. Если бы хотела дурного, то зачем бы это делала?

Он наконец взглянул на оружие в своих руках как будто с удивлением даже, отложил лук и кивнул.

— Я все помню. Принимаю твою помощь, Элли, с благодарностью. Обязан тебе жизнью и тебе же обещаю жизнь хранить.

Вздохнув с облегчением, я шагнула к лавке и, зачерпнув деревянным ковшом воду из ведра, протянула ему.

— Достаточно будет и того, что ты больше не станешь целиться в меня из моего же оружия и после твоего ухода у меня не случится неприятностей.

Черный гулко сглотнул, глянув на воду, плескавшуюся в ковше, но отстранил от себя его, указав взглядом на мои губы. Ясно, все же не доверяет и хочет, чтобы выпила первой. Что я и сделала без промедления. Несколько больших глотков, и снова протянула емкость раненому. Вот теперь он схватил ковш обеими руками, в которых тот сразу и скрылся, и выпил до дна огромными жадными глотками.

— Моего ухода не будет, — только после этого ответил он и со стоном переместился обратно, на устроенное мною для него на полу лежбище.

8. Глава 8

“Моего ухода не будет”. И что это должно значить?

— Послушай, если уж ты в состоянии хоть немного передвигаться, лучше тебе переместиться в более удобное место, — шагнула я к нему, пока он окончательно не улегся. — На кровать в одной из комнат. Не дело вот так и дальше лежать тебе на полу.

— Почему?

Потому что тебя лучше убрать с глаз долой, ведь я почти уверена, что очень скоро меня посетят еще. И мне совсем не хочется, чтобы они видели тебя, Каратель. Кто знает, как на меня потом станут смотреть и относиться ко мне охотники, среди которых нет ни одного, кто не питал бы ненависти к черным, тайно или явно.

— Потому что там удобнее.

— Там ты будешь со мной?

Мои брови поползли вверх от изумления. Это что за вопрос такой? Будь он задан кем-то другим, человеком и в иных обстоятельствах… я это сочла бы попыткой заигрывать со мной. Но сейчас... от едва живого Карателя…

— Ты по-прежнему нуждаешься в уходе и моей помощи, и я буду это делать, пока за тобой не прилетят.

— Никто не прилетит. И я не о том спрашивал. Я хочу твоего тепла рядом, как этой ночью. Пока не стану способен на большее.

Я так и замерла, согнувшись над ним с протянутыми руками.

— Тебе холодно? — Нет, ну а что я еще могу спросить? Как реагировать?

— Я тебе говорил, что холод не враг мне. — Мужчина поймал мой взгляд, уставившись снизу вверх очень цепко. — Почему ты все время спрашиваешь не о том, что действительно хочешь узнать?

— Может, потому, что узнавать я это на самом деле не хочу, — пробормотала я и осторожно взяла его за руку. — Давай, обопрись на меня. Смелее, я тебя сейчас отведу.

Руку у меня он не отнял, но поднялся, скрежетнув зубами, так и не воспользовавшись моей помощью. Я хотела его хоть немного прикрыть, но он меня не отпустил и просто повелительно кивнул. Решив не терять времени, пока он в состоянии стоять на ногах сам, я повела его в дальнюю гостевую спальню. Но потом, сама не знаю почему, сменила направление, и повернули мы в хозяйскую половину дома. Несколько шагов, и я толкнула дверь в мою спальню. Каратель повалился на кровать неловко боком, едва мы к ней подошли, и замычал сквозь зубы, закрыв глаза и сильно содрогнувшись.