— Элли, открывай! — прокричал незнакомый мужской голос, и по округе разнесся громкий свист.

Я таки пошла к воротам и отперла калитку, выглянув наружу. И испытала желание немедленно ее захлопнуть. Снаружи стояли двое высоких мужчин-охотников, судя по снаряжению, и из-под мохнатой низко надвинутой шапки одного из них на меня уставились ненавистные ярко-голубые глаза.

— Ему здесь не рады! — без всяких церемоний указала я на Саймона. — И приюта для этого человека не будет.

— Странно, — покосился спутник Саймона на него. — А я думал, что для гостей из Намара скит твоего бывшего мужа всегда открыт, и нам здесь очень рады.

— Это скит моего покойного отца и мой. Но против гостей из Намара я ничего не имею. За исключением его.

— Элли, милая, зачем же ты так? — ухмыльнулся ехидно Саймон. — Ну, не сложилось у нас, полюбил я Илено, стоит ли так долго зло на меня держать?

Я отвечать не стала, только вздернула подбородок и встала посреди калитки, давая понять, что со своего не сойду.

— Да мы и не планировали остановку у тебя, хозяйка, — заговорил спутник мерзавца, заступая так, чтобы перекрыть мне вид на брата моего покойного мужа. — Нам бы только спросить кой-чего.

— Спрашивайте.

— Мы тут по следам в лесу вокруг ходили, кабанье стадо большое выслеживали, — начал мужчина, прищурившись и практически впившись в мое лицо неприятно цепким взглядом. — Хорошее стадо такое, большое. Три свиньи матерые с поросятами-сеголетками да прошлогодние еще с ними подростки больше десятка. — У меня почему-то вдоль позвоночника как ледяной ручеек потек. — Ходили мы, смотрели, распутывали, а тут до тебя вот вывел след. Удачно ли поохотилась, Элли?

Чего он так меня взглядом сверлит? Будто разделывает, что ту добычу свежует, пытаясь все нутро рассмотреть.

— Нет. Ни с чем вернулась. Щенки мои еще без терпения, вот и спугнули зверье, — говорила и спрашивала себя, зачем я вру? Хотя не совсем и ложь, добыть-то я никого не добыла там.

— Жа-а-алко, — покачал головой притворно сочувственно незнакомец. — В зиму будущую кабанятина — она самое то запас.

Я только молча кивнула, наблюдая за тем, как он, вроде бы невзначай, переместился и встал передо мной так, чтобы ему стало в просвете калитки видно весь мой двор. Я с трудом подавила импульс оглянуться и проверить, нет ли на виду чего такого. Сани после того, как я сгрузила с них Карателя, так и стояли у крыльца, но в том ничего удивительного. Мои санки, где хочу, там и ставлю. Хочу под навес затягиваю, хочу так бросаю.

— Тяжело, небось, женщине одной-то скит тянуть? — неожиданно сменил тему незнакомец. — Тем более, вон ты какая, на двухжильную точно не похожа. А ведь и дров надо, и починить-наладить чего.

— Ничего, справляюсь, — ответила, не отрывая глаз от его лица. Явно ведь он какая-то родня Саймону, а выходит, и моему Джону. Постарше будет, но черты лица, когда-то очень и очень красивого, сильно схожи. И сложения такого же. Здоровенный и плечистый, такому меня заломать — нечего делать. — Прохожие охотники — люди опять же добрые и не ленивые. Ремонт, если нужен — сами вызываются помочь.

— А ты, стало быть, за помощь им только крышей над головой, заботой да вкусной пищей платишь? — Гадкий намек в его вопросе только глухой бы не услышал, даже если бы Саймон не хмыкнул многозначительно за его спиной.

— А то только между мной и теми охотниками, — процедила я сквозь зубы, мигом вспыхнув от злости. — Ты все спросил, прохожий? Дел у меня много.

— Не все, женщина. — Он сделал внезапный широкий шаг ко мне, едва не заставив отпрянуть и открыть ему вход во двор. Навис надо мной, глядя уже с откровенной угрозой и четко давая понять, что смять меня и войти ему ничего не стоит. Но мои собаки дружно и грозно зарычали сзади, чутко уловив безмолвную угрозу, и мужчина чуть подался назад. Хороший охотник от одной собаки всяко отобьется, но вот у меня, как ни крути, сбитая свора-стая из четырех. От них и вдвоем попробуй отмахайся.