Комната вокруг заплясала, а затем перед глазами все потемнело, и Джейн рухнула на пол.

…В ноздри ударил едкий запах; Джейн чихнула и открыла глаза. И обнаружила, что мисс Дюнкерк сидит рядом с ней на диване и сует под нос флакон с нюхательной солью. А рядом стоит Нэнси, их экономка, драматично заламывая руки и то и дело приседая в очередном виноватом реверансе. А в противоположном углу мистер Дюнкерк хлопотал вокруг матери Джейн – та развалилась в своем кресле так, будто это она перенапряглась, играя и сплетая чары одновременно.

– Она очнулась! – возвестила мисс Элизабет, и миссис Эллсворт мигом пришла в себя.

– Ох, мистер Дюнкерк! Что бы мы делали? Что бы мы делали, если бы вас здесь не оказалось?

Осознав, что произошло, Джейн залилась румянцем. Похоже, это мистер Дюнкерк перенес ее на диван. Она аккуратно приподнялась и села, стараясь отогнать дурноту.

– Прошу меня простить, мистер Дюнкерк. Мне жаль, что я доставила вам столько хлопот.

– Вам не за что извиняться, мисс Эллсворт. Напротив, это мне следует попросить прощения. Боюсь, мы непростительно злоупотребили вашим гостеприимством.

Мисс Элизабет виновато округлила глаза.

– Да, простите нас, пожалуйста, мисс Эллсворт. Мне не стоило просить вас сыграть что-нибудь еще, но вы так замечательно играли…

– Не вините себя. Я занималась этим утром кое-какими делами, тоже требовавшими применения чар, и не совсем верно оценила, сколько сил потратила. Мне попросту не стоило так резко вставать, так что если я на кого и злюсь – то только на себя.

– Да-да, – встряла миссис Эллсворт, сжимая руку мистера Дюнкерка, – вся вина лежит сугубо на Джейн. Так что вам не стоит об этом беспокоиться. Право слово, совсем не стоит.

Мистер Дюнкерк поджал губы и оглянулся на Джейн, судя по всему, он с трудом сдерживал смех.

– Что ж, миссис Эллсворт, независимо от того, кто виноват в этом инциденте, полагаю, нам с Бет и впрямь не стоит задерживать вас еще дольше.

Мисс Дюнкерк неохотно поднялась с дивана.

– С вами все будет в порядке?

– Конечно, – улыбнулась Джейн. – А разве вы сами никогда не падали в обморок, перестаравшись с чарами?

– Ох, да я совсем не умею их плести. – Девушка покачала головой, и на ее лице снова промелькнула привычная угрюмость.

– Что? – воскликнула миссис Эллсворт. – Но как же ваша матушка такое допустила? Чем же зарабатывала себе на жизнь ваша гувернантка, раз не смогла научить вас самому необходимому?

– Матушка, с таким же успехом вы можете спросить, почему не все умеют играть на фортепиано, – перебила ее Джейн. – Чары ничуть не важнее, чем та же музыка. Уверена, что у мисс Дюнкерк хватает достижений в других областях.

Несмотря на все усилия Джейн смягчить неделикатные замечания матери, мисс Дюнкерк снова погрузилась в свое привычное смущенное молчание. Мистер Дюнкерк коснулся ее плеча, собираясь увести из гостиной, и Джейн в очередной раз вспомнила, что Элизабет совсем юна.

Они распрощались; Джейн пообещала заглянуть на следующий день. И лишь когда за Дюнкерками закрылась дверь, Джейн наконец-то вспомнила, что в суматохе, вызванной ее обмороком, все окончательно позабыли про Мелоди. И она уже даже собралась подняться наверх и поискать ее, но затем, поразмыслив, решила, что сестрице стоит научиться управлять своими эмоциями.

Причем без помощи самой Джейн.

Джейн задумчиво барабанила пальцами по краю соломенной шляпки, пытаясь оценить, как смотрятся вишни из муранского стекла вместе с лентой из зеленого шелка. Она рассчитывала сделать из этой ленты нечто вроде листьев, но та оказалась слишком бледной. Так что Джейн взяла бархатную, более глубокого вердепомового