Несмотря на всю театральную драматичность речи, в словах Мелоди был определенный резон, и это царапало. Джейн действительно очень не хотелось в очередной раз меркнуть на фоне блистательной сестры. И, чтобы заглушить голос совести, она сказала:

– Но я правда хочу, чтобы ты составила мне компанию. Я не нашла вчера подходящего времени, чтобы передать тебе приглашение, потому что ты на меня дулась. Прошу тебя, скажи, что пойдешь со мной. А вечером мы позанимаемся чарами.

Мелоди смерила ее долгим взглядом и наконец кивнула:

– М-м… буду рада. Спасибо.

Хотя то напряжение, что возникло между ними, так никуда и не делось, Джейн решительно вознамерилась больше не давать Мелоди поводов усомниться в ее привязанности.

После того как Мелоди переоделась в более подходящее для утренних визитов платье – из бледно-розового ситца, отделанное нарядными белыми лентами, – а Джейн закончила возиться со шляпкой, они отправились в Робинсфорд-Эбби. По пути они беседовали исключительно о всяких пустяках: в основном о погоде и обо всяких занятных элементах пейзажа, привлекавших их внимание.

Самым занятным элементом, конечно же, было само имение Робинсфорд. Длинная тропа вилась сквозь фруктовый сад, разбитый еще теми монахами, что изначально выстроили аббатство. Древние изогнутые деревья уступали просторному газону, постепенно уходящему вверх, к впечатляющему готическому зданию. Каждое стеклышко, вставленное в затейливые кованые кружева высоких окон, переливалось под своим углом. Несмотря на очевидный возраст, аббатство выглядело таким ухоженным, что создавалось впечатление, будто бы и внутри оно столь же уютно, как современные постройки.

Однако, войдя в вестибюль и передав визитки дворецкому, Джейн не могла не почувствовать себя совсем крохотной посреди всего этого великолепия. А вот на Мелоди красота и мощь древних каменных стен как будто не давила вовсе, словно ее собственная красота служила защитой.

В гостиной Джейн почувствовала себя в разы легче. Мисс Дюнкерк, дожидавшаяся там, мигом направилась навстречу гостям, не скрывая своего удовольствия.

– Ох, как же я рада вас видеть! Эдмунд отправился куда-то по делам, и я совершенно не представляла, чем себя занять.

– Какая жалость! – Мелоди демонстративно-сочувственно поймала ее за руку, заставила взять себя под локоть и тут же повела к дивану, прочь от Джейн. – Ему не стоило оставлять вас здесь без всякого развлечения. Ай, честно вам скажу: я весьма ошарашена тем, что такой умный человек, как ваш брат, может так безалаберно относиться к собственной сестре!

– Нет-нет, он вовсе не забывает обо мне! Всякий раз, когда Эдмунд куда-то уезжает, он привозит мне какой-нибудь подарок в качестве извинения за вынужденное одиночество.

Джейн прошла следом за ними в гостиную и устроилась в кресле в стиле шератон, стоявшем рядом с диваном. Сказать по правде, гостиную куда уместнее было бы назвать библиотекой: одну из стен полностью занимали книжные стеллажи. Мебель из красного дерева выдавала суровый мужской вкус, особенно пара перекрещенных сабель, украшавших вторую стену, и набор дуэльных пистолетов в коробке из розового дерева, стоящий на полке камина, в котором аккуратно наложенные чары создавали иллюзию горящего огня. Это добавляло гостиной некоторого уюта, которого ей, честно говоря, несколько не хватало. Несмотря на все свои заявления о том, как важно умение сплетать чары, мистер Дюнкерк практически никак не иллюстрировал свои слова. Даже картины на стенах – в основном сцены охоты или архитектурные зарисовки – были абсолютно статичны, без капельки волшебства.