Бахтияр на миг напрягся, бабка бросила на него странный взгляд. Не то гневный, не то ожидающий. Я так и не поняла, в чём дело. Зато вспомнились слова Милены ещё в самый первый день, которым я не придала тогда значения. Но как только бабка уйдёт – обязательно расспрошу.

А сейчас подсела ближе, уставившись во все глаза на шар.

Бабка подняла над ним ладони, и мне даже привиделось, что с них сошёл не то свет, не то какая-то другая энергия.

А после поднял ладони Бахтияр. Замер, то ли настраиваясь, то ли выискивая.

И вдруг в шаре показалась моя квартира! Аж слёзы навернулись на глаза, как же я успела соскучиться по своему миру!

Миоли... чёрт, ну это же я, вон та настоящая я, с грудью на размер побольше, чем у этой засушенной таранки! И перепад от талии к бёдрам порезче! Ножки аппетитные из-под шёлкового халатика выглядывают.

Но больше всего меня поразило другое.

Девушка сидела на диване, ненакрашенная и вроде даже немного болезненная. Но боги, что это была за болезненность! Мне никогда так не выглядеть. Или, точнее, так не восприниматься.

Никакого там красного носа или заплывших век – наоборот, очаровательные синячки, придающие лишь томности её зелёным глазам.

Вот это правда дар. Не знаю, как он может быть «кровным», потому что это явно свойство её души!

А вокруг... мама родная, вокруг толпились все мои несостоявшиеся инвесторы и возможные партнёры, чуть ли не наперебой подавая салфеточки и таблеточки!

То есть она правда сказалась больной, и вся эта толпа мужиков завалила ко мне домой? И вероятно, заваливает уже не первый день? Некоторые вон с дипломатами, папочками... боги, что она мне назаключает?!

В пеньюаре, без лифчика, ну бесстыжая! Попустила всю мою деловую этику!

Жаль, совершенно не было слышно, о чём они разговаривают. А через несколько минут исчезла и картинка.

– Убедилась? – хмыкнула довольная бабка. Уж она-то явно не слишком за внучку переживала. С таким даром нигде не пропадёшь.

Забрала шар и поплыла к двери.

Бахтияр ещё какое-то время мрачно взирал на столик, так и не поднимаясь с колен. Вздрогнул, когда я осторожно коснулась его локтя.

– Ты тоже под чарами её дара? – спросила.

– На асуров он не действует, – отозвался раб.

– М-м-м... Милена говорила, Эллен запретила тебе приближаться к Миоли? Почему?

8. 8

– Это неважно, госпожа, – отозвался мужчина, глядя куда-то перед собой.

– Важно! – возразила я, попыталась перевести его взгляд на себя.

Если бабка действительно запретила им общаться... мне нужно было знать, почему.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Я – с надеждой, что он поймёт и ответит. Он – явно не желая ничего мне говорить.

Это было так неожиданно и странно... впервые я видела Бахтияра таким.

– В конце концов, я не чужая! – добавила раздражённо. – Чего ты упрямишься, именно я сейчас отдуваюсь за Миоли!

Его глаза потемнели, губы сжались.

– Я не скажу вам, – отозвался сквозь стиснутые зубы. – Можете пытать.

Пытать? Я не сразу осознала смысл услышанного. Только потом заметила, что ошейник снова напрягся, словно разогрелся и сузился, и на коже асура проступила красная обожжённая полоса.

– Это не я! – испуганно подскочила я к нему, не зная, что делать.

Всматривалась в чёртову полоску на шее, попыталась коснуться рукой, но раб отклонился.

– Я даже не знаю, как им управлять, как он работает!

– Сопротивление приказу.

– Я... ничего не приказывала. Не хочешь, не говори! Я же... просто хочу знать то, что может быть важным и помочь мне!

Ошейник заметно расслабился. Я бросилась к столику, налила воды в бокал и передала Бахтияру.