Без паники, чуть слышно шепчу. Я слишком мало знаю о Нхаллио, Лорде - садторе и похищении душ, чтобы строить разумные версии. Я вон даже хозяина своего толком не понимаю. Вроде добрый, приютил, все объяснил, но доверия пока не вызывает.

Вздохнув, стянула с волос платок и бросила на стол рядом с сумкой-переноской. Со дня посадки на Нхаллио ручная химера беспробудно спала. Запустила руку внутрь, чтобы погладить малышку по кожистой голове и похолодела. Переноска была пуста. Еще в обед химера спала на замшевой подстилке, и вдруг пустота.

Украли? Умерла?

Я обшарила стол, под стульями, заглянула в шкаф для одежды. Никого. Потом оглянулась к кровати и растерялась. Тяжелое одеяло было сбито в комок, и этот комок взлетал и опадал наподобие дыхания, а из прорехи поглядывали два черных и блестящих, как обсидиан глаза.

Судя по всему, боевой репликант проснулся, обследовал место пробуждения и превратил мою кровать в уютное убежище. Продавец нахваливал покладистость и мирный нрав этих созданий, поэтому я ее и купила, пока же малышка сильно меня тревожила.

- Привет, - сказала ласково.

В ответ раздалось глухое рычание.

- Я Марта. Твой друг. Видишь, без оружия? – Подняла руки ладонями.

Химера фыркнула, но рычать перестала. Высунула сначала носик, попробовала воздух языком и неторопливо выползла на свет. Некоторое время тельце ящерки было неотличимо от расцветки одеяла – серое-синее. Затем приобрело ярко-бардовый окрас с черными полосками.

А она подросла. Еще утром умещалась на середине ладони, сейчас же вымахала раза в два. Гребни над бровями увеличились, покрылись иглами. Тонкий хвост обзавелся пугающим изогнутым шипом.

- Ты изменилась.

Обсидиановые глазки репликанта сверкнули огоньком.

А потом я завизжала. Потому что химера метнулась навстречу неуловимым размытым пятном. Обвилась по ноге змеей и, цепляясь коготками за штанину, добралась до горла. Я, честно сказать, думала – укусит или перегрызет. Еще до этого заметила у нее во рту двойной ряд заостренных клыков, но вместо этого «чудовище», прижалось к моей щеке прохладной головой и… замурлыкало. Громко, довольно, ласкаясь и ластясь, будто кошка.

Я неуверенно погладила «чудо» по кожистому позвоночнику. Мурчание стало громче.

- Признала тебя хозяйкой, - раздался голос с порога.

Вздрогнув, уставилась на запыхавшегося владельца заведения. Частое дыхание, прищуренный взгляд, лицо – безжизненная пергаментная бумага.

- Вы здесь?

- Ты кричала, - ответил.

- Это от испуга. Извините.

Мужчина обшарил комнату глазами, убедился, что все в порядке и отправился вниз. Но перед этим предупредил:

- Я не в восторге, что в кафе теперь будет жить боевой репликант. Но если выбросим, сделаем хуже. Эти особи живучи, упрямы и всегда возвращаются к хозяину. Так что… держи «подружку» при себе.

- Это девочка? – Я покосилась на ящерку. Крошка цеплялась мне за предплечье и ласково терлась головкой о шею, вызывая щекотку.

- Да, - мрачно подтвердил Норин. – Я тебя предупредил.

Он ушел, а я выстлала дно переноски наволочкой, чтобы добавить мягкости, и устроила ящерку внутри. На меня все так же – трогательно и ранимо глядели две блестящих обсидиановых пуговки.

- И как тебя назвать?

Химера мяла ткань коготками, выбрасывая длинный раздвоенный язык. Должно быть, сильно голодна.

- Подожди. Принесу молока.

Вряд ли это будет полноценной заменой корма, но ничего иного на забытой богом планете я предложить не могла.

Воодушевленно вбежала в таверну, прокручивая в голове варианты миленьких кличек. Было тихо. Горела подсветка зеркальной стойки и пара ламп над круглым баром. Похоже, Норин спустился в подсобное помещение за свежими продуктами. Без разрешения перегнулась через стойку, выискивая молоко, как вдруг по лодыжкам потянуло сквозняком. Внизу живота мгновенно стянулся узел страха.