И войско садтора начало увеличиваться за счёт отдавших личности иноземцев, закончила про себя.

Собралась задать новый вопрос, как вдруг Норин оборвал взмахом ладони:

- Тихо.

И внимательно прислушался к вечерней тишине.

Вдали жужжал космопорт, в подворотнях Нижнего Города звучала ругань и звуки драк. Мужчина дернул выбритыми надбровными дугами, выхватил нож из подставки и неслышно подкрался к двери. В окна лился холодный фиолетовый сумрак. На улице – никого, и все же хозяин был встревожен.

- Что там? – Я поежилась на стуле.

Шершавые пальцы обхватили неоновую ручку. Он резко дернул дверь на себя. Я ожидала увидеть наемников, охрану, лазерный луч, а уткнулась в стену пепельного тумана.

Норин выглянул на улицу, оглядел туманную темноту, с ненавистью отмахнулся от седого клока липшего к руке, и вернулся за стойку.

- Сегодня ты мне больше не нужна, - молвил, не глядя.

Его настроение резко испортилось. Кем или чем – я могла только догадываться. Впрочем, лезть не в свое дело тоже не рискнула. Пожелала доброй ночи и побежала в личную комнату.

С непривычки тело ломило. Ноги гудели, а после всех этих липких дневных взглядов чувствовала я себя разбитой и грязной. Хотелось в душ и чистую постель. Чтобы, если повезёт, в прекрасных девичьих грезах снова встретить возлюбленного-оборотня.

* * *

Из-за аварии охладительных установок половину планетарных рейсов отменили. Жители не смогли сегодня вылететь в колонии, и кафе с самого утра простаивало пустым.

Я поводила глазами по единственному клиенту в углу заведения, глотающему гиллэ, и отвернулась к хозяину. Норин молча протирал квадратные бокалы с толстыми ручками. Сказал мне только: «добрых туманов» и сделал вид, что не замечает. Я сидела за стойкой, чертила на гладкой поверхности зигзаги и чувствовала подвох.

Мне не договаривают. Норин чего-то боится – каждый раз, когда в кафе кто-то входит, бросает на дверь настороженный взгляд, словно готовится отражать нападение и бежать. Кроме того, он запретил выходить на улицу и вообще с кем-либо разговаривать.

Хочется верить, эти порывы продиктованы заботой обо мне. А если нет?

Вчера, когда была в душе, расслышала внизу эхо голосов, хотя заведение как час было закрыто. Все это подозрительно. И сильно пугает. Если с Норином произойдет беда, его рабыню жалеть никто не станет. Избавятся, как от ненужного мусора. Тем более, если узнают, что я – ниларри.

Я механически поправила на голове платок, прятавший огненно-рыжий пучок. Прошлась по таверне, замерла у окна. Высоко над землей парили города на воздушной подушке, величественные и неприступные, будто крепости древних героев. Внизу все было серым и безжизненным. Справа виднелись стартовые площадки космопорта, слева раскинулась пустынная бело-коричневая улица с одинаковыми бетонными домами-коробками.

День был мрачным, тянулся и скрёб сердце неопределенностью. Интересно, на поверхности всегда так безнадежно уныло?

… К вечеру небо окрасилось в фиолетовый огонь. Туман облепил таверну густым молоком и по стеклам заколотились крупные градины.

- В такую погоду электромагнитные поля слабеют, - мрачно молвил хозяин, - приборы каров начинают сбоить. Сегодня все останутся по домам.

Кивнув, я захватила с собой бутылку воды.

- Тогда, пойду.

- Иди. И… - он вдруг посмотрел прямо в глаза, а меня передёрнуло. – Если после полуночи услышишь неясные звуки, оставайся в комнате. У меня всё под контролем.

Определенно, что-то скрывает. С другой стороны, может к нему любовница ходит, а я себя накручиваю.

- Поняла.

Лестница из прочного композита, глухие стены – и я у себя. Тут темно, в стекло колотится инопланетный град. На душе неспокойно, сердце в груди болезненно леденеет.