– В общем, я написал обращение в Минкульт, разъяснил ситуацию, попросил разобраться. Посмотрим, что ответят. Но сама понимаешь…

Оля понимала – вероятность того, что дракон по имени Минкульт вдруг отзовется и придет на помощь, была такой же минимальной, как у Васи Колокольцевой возможность выиграть в лотерею.

– Но как же выставка? Новый год?

– Отложим до лучших времен, – заключил Дим Димыч, – а ты давай-ка иди пока в оплачиваемый отпуск. Ну а в конце декабря будет ясно, что к чему.

– Хорошо, – сказала Оля.

– Да уж чего хорошего, – усмехнулся Дим Димыч.

– А кто написал жалобу?

– Какой-то тайный недоброжелатель, – вздохнул Дим Димыч.

– Ясно, – кивнула Оля, – это Гринч.

– Кто? – не понял Дим Димыч.

– Гринч, похититель Рождества, – пояснила Оля.

Дим Димыч пожал плечами:

– Ну это я не знаю, донос был анонимным.

…Оля прошла по тихим залам, простилась с любимыми экспонатами.

Когда она уходила из музея, елка грустно посигналила ей фонариками. Пока, Оля.

До тридцать первого декабря оставался еще месяц, но Новый год как праздник и повод для радости для нее сломался. Он отменился, перестал быть желанным. И все потому, что какой-то сволочной Гринч (а хорошо бы все же выяснить, кто эта сволочь!) решил его украсть.

***

Наплевав на Васин природный оптимизм, на Колокольцеву метелью повалили неприятности. Сначала арендодатель свиного домика строго-настрого напомнил Васе, что до Нового года она, согласно договору, должна забрать своих свиней. А потом ее бывший муж – нынешний друг Толик – вдруг объявил о том, что он женится.

Они сидели в кофейне, и ничего, как говорится, не предвещало. Вася заказала себе кусок вишневого пирога и капучино, рассказала Толе про бытие своих минипигов, которые «вот вообще, Толя, не мини, но проблемы от них огромные!», и, откусив кусок прекрасного вишневого пирога, спросила у Толи, что у него нового интересного.

И тут Толя ее огорошил. Да вот, говорит, женюсь.

После этого Толиного «нового интересного» кусок вишневого пирога прямо встал у Васи в горле, словно вишни в нем были с очень большими костями.

– Мы с Катей уже и заявление подали, – дополнил Толя.

Вася подавилась пирогом и закашлялась.

– Ты чего? – встревожился Толя.

– Да кость попалась, – угрюмо ответила Вася.

Ну а что она расскажет Толе, что ей отчасти жалко отдавать его какой-то Кате? Нет, она, конечно, желает Толе счастья, но любая женщина – собственница, и тут уж ничего не поделаешь.

– Ты ее любишь? – вздохнула Вася.

У Толи было такое лицо, как у Васиного Наф-Нафа, когда он видит Васю – исключительно блаженно-счастливое.

«Понятно, Толя, можешь не отвечать. А я, а как же я?! А как же наш клуб бывших?! Мы так с тобой дружили, ты советовался со мной по любому поводу и прислушивался к моим словам, а теперь что же? Вряд ли твоя Катя одобрит нашу дружбу».

– Кстати, я хотел посоветоваться с тобой насчет того, что подарить Кате на свадьбу, – сказал простодушный доверчивый Толик.

На мгновение у Васи мелькнула идея дать Толе такой совет, чтобы в итоге его действий эта Катя обиделась и послала его куда подальше, и Толя тогда бы навсегда остался членом клуба бывших и Васиным другом.

Но Вася была доброй девушкой, она благородно отпустила Толю в его жизнь: иди и будь счастлив. И дала ему хороший, от чистого сердца, совет насчет подарка, который бы понравился любой девушке.

На какое-то время Вася даже отчасти подрастеряла свой природный оптимизм. Когда ее психолог Галина на очередной консультации напомнила о необходимости позитивного мышления, Вася озадачилась: я и так всегда была позитивным человеком, уж куда больше и дальше, но этот факт не отменил неприятных событий в моей жизни. Тогда Галина сказала, что, если изменить какие-то вещи не в наших силах, мы все-таки должны попробовать взглянуть на ситуацию с другой стороны и увидеть в ней плюсы. Вася пожала плечами – да я всю жизнь примерно так и делаю; ладно, продолжу в том же духе.