– А Масяня где? – спросила я, ещё улыбаясь.

Ирка и ухом не повела – полировала ногти с яростью золотокопателя, что натирает рукавом породу, надеясь увидеть вкрапления благородного металла.

– Ир?.. – бросила я пакеты на пол и шагнула к сестре. Сердце ухнуло вниз, и в голове зашумело.

Ирка наконец-то оторвалась от своего важного занятия и кинула на меня поверхностный взгляд, будто только заметила, что я тут стою навытяжку и что-то от неё требую.

– А, Маша… Маша там, где и должна быть: со своим родным отцом.

Как отцом?.. Каким отцом?.. Кажется, на какие-то мгновения я перестала соображать. Стояла, выпучившись на наглую Иркину морду. Да, лицом это назвать нельзя – я уверена.

– Что ты наделала, дрянь? – голос меня предал и сорвался. Вопрос прозвучал тихо, но мне казалось, что я визжу, потому что внутри один за другим лопались защитные барьеры.

Как никогда в жизни я была близка к тому, чтобы совершить преступление. Например, придушить родную сестру.

– Избавила тебя от обузы, дурочка, – повела бровями Ирка. – Сделала то, что давно нужно было сделать.

Я рухнула на диван. Ноги меня не держали.

– Дрянь, дрянь, дрянь! – заело у меня пластинку и никак не хотело перескочить на какие-то другие слова.

– Я в семье – самая здравомыслящая особа, между прочим. Он богач, этот Евгений Алексеев. У него денег куры не клюют, а ты скоро бы зубы на полку положила, пытаясь тянуть в одиночку чужой груз. Тебе, между прочим, ещё замуж надо выйти и своих детей родить. Как и мне, впрочем. А поэтому перестань истерить. Всё к лучшему.

Я мысленно посчитала до двадцати. Потом до ста. Это была передышка перед боем. Ирка расслабилась, считая, что выиграла. А потом я сделала бросок кобры – вцепилась в неё обеими руками и трясла до тех пор, пока не вытрясла всю нужную информацию.

В результате нашей потасовки я осталась без двух ногтей, Ирка – без клока волос.

– Идиотка! – шипела сестра, пытаясь сохранить остатки достоинства и пригладить растрёпанную причёску. – Потом не плачь и не жалуйся! И ко мне – ни ногой!

Вообще-то она у меня дома сидела, так что я как бы и не претендовала на её однокомнатную собственность.

Впрочем, мне было не до Ирки. Я даже ключи отобрать не успела – помчалась снова на вокзал, как ошпаренная. Мне предстояла дорога в столицу, поиск элитной высотки, разговор с каким-то Евгением Алексеевым…

Я понятия не имела, откуда пронырливая сестра узнала имя и адрес этого субъекта. И откуда у неё уверенность в том, что именно он отец, – тоже не знала. Я хотела забрать Машку и успокоиться.

Мне казалось, что чужой мужчина с радостью отдаст ребёнка. А ещё я молилась, чтобы он не вызвал полицию, потому что встал бы ребром вопрос с моим опекунством. Я и так прошла непростую процедуру и доказывала всем и каждому, что достойна…

А когда я увидела того, кто открыл мне дверь, сразу поняла: шансы у меня стремительно падают на отметку «ноль». Почему?.. Потому что у Евгения Алексеева – Машкины глаза. Ну, или наоборот.

– Простите! – выпалила я, пока он не захлопнул перед моим носом дверь, и толкнула его грудью, чтобы переступить порог чужой квартиры.

Ну, на нервах я жуть какая храбрая, а ради Масяни ещё и не на такие подвиги способна. Тут важен результат. О том, что я шагнула в пасть к разъярённому льву, я не думала. Да и откуда мне было знать, что мужчина с плюшевыми глазами может оказаться опасным хищником?..

8. Глава 8

– Алиса! – навстречу мне неслась Масяня, и я тут же потеряла всё своё преимущество.

– Моя хорошая! – подхватив племянницу на руки, я целовала её в обе щёки. – Я приехала за тобой. Поедем домой, – бормотала я, охваченная эйфорией и облегчением: ребёнок жив, ничего не случилось, полиция меня с собаками не ищет. Всё хорошо. Остальное как-то переживём.