Сколько раз я слышала глупое предположение. Поначалу я терпеливо разъясняла, что между мной и Алехандро ничего нет, но в конце концов устала этим заниматься. Пусть обсуждают. Радовало, что Бланка и матушка верили мне, хотя своего отрицательного отношения по поводу моего поведения не скрывали.

— Я вам не нравлюсь, да? — я подняла взгляд на Фердинанда.

Он заметно смутился, не поняв, отчего я сменила тему разговора.

— Почему вы так решили?

— Будь я вам хоть капельку симпатична, вы бы не осмелились задать настолько возмутительный вопрос. Впрочем, — я пожала плечами, — какая разница? Поверьте, я не стремлюсь стать вашей “настоящей” невестой.

Едва я договорила, как меня передернуло от негодования, и это не скрылось от глаз моего спутника.

— Признаться честно, — он зашептал отрывисто и сухо, — я никак не могу взять в толк, за что вы полюбились всем вокруг? Я читал ваши статьи. Пришлось. Вы отдаете себе отчет в том, что можете разрушить чью-нибудь судьбу?

— Вы на казначея намекаете? — усмехнулась я. — Который чуть не забил до смерти несколько человек? Или на достопочтенных дам, что сговорились поймать в брачную ловушку несчастного юношу, получившего внушительное состояние? У него ведь не было мудрого покровителя. По-моему, это не лучшие примеры. Или продолжите их рьяно защищать?

— Я не это имел в виду!

— А что? — пришла моя очередь забрасывать его вопросами. — Я не написала ни одного лживого слова, везде указывала на доказательства и прилагала факты. Зато вы кидаетесь сомнительными обвинениями, будто они не могут очернить мою репутацию. И кто из нас рушит судьбы?

— Можно подумать, вас ничего не связывает с владельцем газеты?

— Связывает, — я изогнула одну бровь. — Мы работаем вместе.

— Никто в это не верит, — фыркнул Его Высочество.

— Но и доказать не в силах, — парировала я и чуть помолчав добавила. — Я не буду на вас обижаться. Вы сделали неправильные выводы, основанные на неглубоком наблюдении и на чужих наветах. Я поступлю также.

— И какие выводы успели сделать вы, сеньорита Перез? — мгновенно заинтересовался зарвавшийся инфант.

— Что правящей семье плевать на жителей Ильверде. Если бы ко мне не обратилась прислуга, если бы младшая сестренка того юноши не пришла, то столица бы не узнала о преступлениях. Наверное, в ваших глазах поступки аристократов всегда честны, и даже будь они и виноваты, это сущая мелочь и пустяк. Какая ирония, — вернула ему его же слова, — наследник престола заботится лишь исключительно о благородных и богатых людях.

Я сурово отчитала Его Высочество и ждала ответной выволочки. Стихни ветер, и мой собеседник отчетливо бы услышал, как мое сердце забилось о грудную клетку. Но чего он добивался? Он несколько раз неприкрыто меня оскорбил, полагая, что я смиренно промолчу?

Его реакция не заставила себя долго ждать. Он отпустил мою руку, сжал ладони в кулаки и почти зарычал.

— Вы невыносимы! Вы все перевернули с ног на голову! Естественно, мы все поразились жестокости сеньора, а узнав про заговор, отец раздумывает о новом законе, чтобы не допускать подобных пакостей.

— А вы тщеславный грубиян, — не выдержала я. — Да вы, наверняка, и замка не покидали или безопасных улочек поблизости от него. Вы кроме богатых домов и не видели ничего.

— Ах так? — он схватил меня за пальцы и притянул к себе. — Не покидал, значит? Ничего не видел, значит?

Мы стояли нос к носу, и каждый чувствовал чужое и гневное дыхание.

— Да, — буркнула я, в попытке отстраниться.

Стало неловко и страшно. Я еще никогда не вела себя настолько дерзко и отчаянно.