После обеда мы вернулись в гостиную. Часть девушек разбрелась по разным углам, занявшись принесенным им рукоделием или чтением, часть ушла в свои комнаты.

Я же с Элизой вышла в дворцовый сад, чтобы успеть поднабраться впечатлений до своего отбытия. Мы бродили по утоптанным дорожкам, любуясь диковинными цветами всех существующих оттенков, и весело болтали.

Мне казалось, что я знаю Элизу сто лет. У меня никогда не было близкой подруги, с которой можно было бы чем-то поделиться.

Оказалось, что ее мать умерла при родах, как и моя. Вот только отец Элизы после смерти супруги не раскис, а занялся воспитанием дочери, дав ей все необходимые знания, чтобы она смогла продолжить его дело.

Мой же отец после смерти мамы начал пить, переложив мое воспитание на плечи бабушки. Только благодаря ей я выучилась и смогла найти работу.

Моих близких не стало два года назад, они погибли в пожаре, который начался из-за неосторожности напившегося отца. Я в это время была на даче, откуда бабуля попросила привезти рассаду.

Все это я рассказала внимательно слушавшей Элизе. Мы сидели в беседке в саду. Вечер был приятным и тихим, а пение птиц навевало легкую грусть.

— Ты не должна винить себя за случившееся, — тихо сказала Элиза, легко пожимая мою руку в качестве поддержки. — От грусти мало проку. Нужно жить дальше, радоваться мелочам, встречать каждый новый рассвет с улыбкой. Я знаю, что это звучит не очень утешительно, но мы должны словно бы проживать две жизни: за себя и за тех, кто пожертвовал ради нас своей.

— Да, наверное, ты права, — так же тихо ответила я. От слов Элизы мне и правда стало немного легче.

— От моей мамы мне осталась вот эта вещица, — Элиза вытянула из лифа платья цепочку, на которой висел золотой медальон с цветочным узором. — Когда мне грустно, я сжимаю его в руке, зная, что и мама когда-то прикасалась к нему. Так мне кажется, что я становлюсь к ней чуточку ближе, ведь однажды где-то там, за гранью мира, мы все равно встретимся с теми, кого потеряли. Я представляю, как скажу своей маме: «Ты знаешь, что со мной приключилось?», а она ответит, что знает, потому что всегда была рядом.

— Спасибо, — ответила я, украдкой смахивая слезу. — Ты первая, с кем я вообще говорю об этом.

Элиза снова сжала мою руку, и дальше мы болтали о разной чепухе. В какой-то момент меня охватила легкая грусть оттого, что, покинув это место, я лишусь такой подруги как Элиза. А я действительно уже считала ее подругой.

Вернувшись в замок, мы поужинали, а остаток дня прошел за рассказами девушек о своей жизни до того, как за ними пришли драконьи ловчие. Выяснилось, что при появлении метки тэйи обладающие особым «нюхом» на магию ловчие выискивали девушек в каждой из частей Трэйанорра. А старшим ловчим потом оставалось лишь забрать претенденток отбора.

Вскоре пришли швеи с отрезами ярких тканей и принялись снимать со всех девушек мерки. По традиции владыка предоставлял все необходимое своим тэйям.

Я попыталась отказаться, когда ко мне подошла одна из швей. В руках она держала узкие полоски кожи, которыми и делала замеры.

— Завтра меня уже здесь не будет, так что не нужно, — отказалась я, делая шаг назад.

— У меня приказ владыки, тэйя. Если я не выполню его, меня накажут.

Становиться причиной наказания кого бы то ни было, я не планировала, поэтому позволила швее быстро произвести необходимые замеры.

Когда за окном стемнело, а небо украсили первые звезды, все разошлись по своим спальням. Я же, сделав вид, что собираюсь дождаться решения советника относительно своей персоны, осталась в гостиной. Однако когда все ушли в комнаты, я вышла и решила немного побродить по замку. Вряд ли у меня еще когда-нибудь в жизни будет такая возможность.