— Агххххррх, — хрипит маг, сползая к моим ногам. Он корчится от жуткой агонии, его плащ расплескался по заснеженному мрамору чёрной кляксой. Маг скулит и рыдает, словно его тело пожирает невидимое пламя.

— В чём ты солгал?! — голос вновь вернулся ко мне. — В чём?! Отвечай! Немедленно отвечай и боль прекратится!

— Агххххрхх, — выдыхает Гилберт, колотясь в судорогах. Меня тоже трясёт, ведь я в ужасе. В ужасе от себя самой! От того, что делаю! Я дышу так часто, будто километр бежала без остановки, сердце стучит на пределе.

Усилием воли ослабляю давление клятвы, и маг замирает, тяжело дыша. Выглядит он ужасно: бледное лицо с разводами крови, белки глаз красные как вино. Я — чудовище! Что я творю?!

Обхватываю себя руками. Горло сжимает тошнота, голос трескается:

— Отвечай, иначе…

— Есть ещё од-дин ч-человек, кха-кха, — разбитыми губами произносит Гилберт. Даже сейчас, когда маг глядит снизу вверх, мне жутко до ледяного озноба.

— Продолжай!

— Ещё один ч-человек! Всего один… к-кроме меня! Ахах-кха-кха, — он смеётся каркающим смехом. Я закусываю щёки. Небо темнеет, рубиновый диск солнца совсем скоро закатится за горы. Но время ещё есть!

— Ты имеешь в виду того, кто смог бы управлять алтарём? — Я намерена получить ответ.

— Да… Этот человек, возможно, смог бы… возможно, нет.

— Кто это?! Я его знаю?!

Гилберт растягивает губы в жутком подобии улыбки… а потом садится и выковыривает что-то из снега. Это кольцо, что выпало из моих пальцев.

— Отвечай!

Но он молчит. Молчит и поднимается, отталкиваясь ладонями от пола. Не торопясь, отряхивает плащ, а потом вскидывает взгляд, от которого у меня ноги делаются ватными. Я отступаю по кругу, а он медленно движется следом. Снежные хлопья кружатся, будто в медленном тревожном вальсе, опускаясь на одежду и наши лица.

— Ты вынуждаешь меня, — мой голос ломается, скатывается в писк. Кролик внутри замер, словно перед прыжком в пропасть.

— Неужели?

— Я снова применю клятву!

Он усмехается, и я выкрикиваю, стискивая кулаки:

— Ты действуешь против моей воли!

И… ничего не происходит! Гилберт даже бровью не ведёт.

— Зимой солнце садится так рано, не правда ли, — качает он темноволосой головой.

Я испуганно оглядываюсь… Солнце ещё виднеется! Но вдруг его образ развеивается дымкой… и я вижу лишь тёмное небо с сероватыми пятнами облаков и слабыми отсветами закатившегося за горизонт светила.

— Простенькая иллюзия, — отвечает маг, скалясь гиеной. — Чтобы птичка не вспорхнула раньше времени.

У меня кровь леденеет в жилах.

— Не подходи…

— Я хотел по-хорошему, Николь.

— Так не лгал бы! — я двигаюсь к двери на внутреннюю лестницу, что находится в одной из колонн. Теперь затея с “разговором” кажется мне чистым безумием. Нет сомнений, что Гилберт меня не отпустит. Ох, он точно получит своё! А после отомстит со вкусом и расстановкой! Я уже читаю ядовитое предвкушение в воспалённых глазах, в разбитых губах, что растянуты в ухмылке.

— Ты такая упрямая… и глупая, Николь. Но это ничего, я помогу тебе поумнеть. На твоё воспитание у меня будет целая жизнь.

Шаг, шаг… Сердце едва не выскакивает от страха! И я не выдерживаю напряжения, бросаюсь к двери! Успеваю схватиться за ручку и дёрнуть, но тут Гилберт перехватывает меня поперёк тела и оттаскивает прочь.

— Пусти! — воплю я, колотя его локтями и ногами, но мужчине плевать. Он встряхивает меня так сильно, что клацают зубы. Прижимает к одной из колонн и пытается надеть кольцо на палец!

Нет-нет-НЕТ!

Внутренний зверь мечется, и я обращаюсь к нему. Надо превратиться и тогда… Но вдруг за спиной Гилберта возникает тень.