— Как же я соскучился, — прохрипел Донской ей в губы, — как же соскучился…

Мария лишь дурела от его губ и рук. Извернулась изящной змейкой в его руках, пытаясь усилить трение меж их телами. Повернулась к нему спиной, потерлась попкой об ощутимо выступающую часть его тела и довольно усмехнулась, услышав его голодный рык.

Пальцы его нырнули в вырез блузки и ощутимо сжали грудь. Мария закатила глаза от пронзившего удовольствия и тихонько вскрикнула. Кожа пылала, одежда на ней казалась лишней и ненужной. Послышался треск — это Лер схватив рубашку за полы дернул её в разные стоны, отчего мелкие пуговички покатились по паркету в разные стороны. Воронцову буквально трясло от терпкого возбуждения и огненного желания быть с ним, чувствовать его в себе, поэтому она послушно нагнулась и прогнулась в спине, руками оперевшись об стенку. Его прикосновения стали ещё настойчивее, более порочными. Донской прикусил кожу на её шее, тут пройдясь по метке языком. Затуманенной частью сознания Маша поняла, что в понедельник на работу придется одеть водолазку. Опять. Рука, что мучала её грудь спустилась ниже, обвела впадинку пупка, и еще чуть ниже… Вжикнула молния, пышная юбка оказалась у её ног. Он абсолютно одетый, а Маша лишь в нижнем белье.

— Обожаю, когда ты надеваешь чулки, — мурлыкнул Валерия, прежде чем легонько цапнуть любовницу за мочку уха. Сама Воронцова не любила носить чулки, считала их жутко не удобными, но надевала… ради него.

Толпа мурашек вдоль спины и полная дезориентация в пространстве. Сама Мария задыхалась от острейшего возбуждения, воздуха катастрофически не хватало. Теплые жесткие пальцы нырнули ещё ниже, Маша вздрогнула всем телом и закусила губу до крови. Ещё ниже, ещё глубже. Она лишь беспомощно раздвинула ноги шире, трусики стали бессовестно мокрыми. Донской расчетливо надавливал и задевал чувствительные точки, отчего девушка в его руках только сильнее дрожала и изгибалась в поисках большего наслаждения. У неё вольно закрылись глаза, а тело стало танцевать древний, как мир, танец, бедра выписывали восьмерки, а из горла тяжело вырывалось дыхание.

— Моя маленькая отзывчивая девочка, — выдохнул Донской и уткнулся лбом ей затылок.

Он словно пытался себя сдержать и упрямо стремился довести партнершу до того состояния, когда разум полностью отказывает и ничего не остается кроме голых инстинктов. Она даже не поняла, когда осталась без нижнего белья, просто почувствовала, когда Лер стал медленно входить в неё. Судя по ощущениям, он даже не потрудился снять брюки, что лишь добавляло перчинки происходящему.

— Еще, — попросила Маша неосознанно и повела бедрами навстречу к нему, чувствуя, как тугой и крепкий член наполнил её, растянул изнутри. Невыносимо сладкая пытка, потому что Лер не спешил. Он медленными, плавными движениями погружался всё глубже, сводя её с ума. Все органы чувств Воронцовой сконцентрировались на этих движениях, связывающих их в единое целое. Мир смазался, стал неясной кляксой. Внутри что-то туго скрутилось и сжалось в алчущий комок. Маша перестала сдерживаться и закричала во все горло, ногтями царапая обои.

— Давай, моя девочка, — Валерий накрыл пальцами чувствительный бугорок и надавил, — лети…

И она полетела, будто в пропасть сорвалась. Запрокинула голову и открыла рот в безмолвном крике. Внутренности все скрутило в сладких судорогах, граничащих с болью. Донской сделал несколько глубоких толчков и резко вышел, захрипел. Мария почувствовала горячие капли на своей пояснице и ягодицах. Ослабленный наслаждением мозг посетила мысль, что они впервые забыли про контрацепцию, настолько оба улетели от страсти. Хорошо ещё Лер вовремя вспомнил. Эти мысли были слишком ленивыми, чтобы встревожить. Ноги её почти не держали, так ка стали совсем ватными.