Как же чудно они бы смотрелись вместе на новогоднем балу. И никто бы ей ничего не сказал. Ни про то, что она мечтает о его деньгах, ни про то, что она поломает его случайно на брачном ложе…

- Я думала, вы чудно смотритесь вместе, - прозвенела она с какой-то претензией, - Думала, вы оба - особенные! Но, знаете, кажется, слухи про вас были правдивы. Он для вас слишком хороший…

- А для кого не слишком - для тебя? - уточнила я пока еще спокойно, но уже чувствовала, что вот-вот сорвусь.

- Я не то имела в виду! - я по бегающим глазам видела, что именно то.

- Давай я тебе обрисую перспективы, голубушка, раз сама ты не понимаешь, - мурлыкнула я, подцепив девчонку за подбородок, - Еще раз притронешься к моему жениху, я располосую твое хорошенькое личико на лоскуты. И никто мне ничего не скажет.

У девчонки задрожала нижняя губа, будто она вот-вот расплачется. И правда хорошенькая. Тоненькая талия, хрупкие запястья, взгляд снизу вверх - такую хочется то ли подразнить, то ли защитить. Рядом с любым мужчиной она выглядит как нежное видение, и я чуть не скривилась при мысли, как выгляжу рядом с большинством мужчин я.

Она вдруг нахмурилась, упрямо поджав губы.

- Он - скажет… - прошептала она, сама страшась своей смелости, но все же повторила, - Он не будет вам потакать, если вы так поступите! Он хороший, и не позволит вам так себя вести!

- Мне ничье дозволение не нужно, - оборвала ее речь о достоинствах моего жениха я, - Это мой мужчина, моя территория. Я ни с кем ее делить не намерена, так что…

- Это еще не доказано, что он ваш! Так думаете только вы! А он сам-то на вас хоть раз смотрел как-то иначе, чем на остальных? Он считает вас своей?

Я дернулась, как от пощечины.

Редко кто позволяет себе сказать мне это в лицо, но я знала - шепчутся все.

Я знала, что он - моя пара. Что мы созданы друг для другой природой и богами. Но Нико не мог это ни подтвердить, ни опровергнуть. Он просто покорно согласился, будто бы не желая разбираться; просто принял, чтобы его больше не отвлекали от того, что ему действительно интересно - и это равнодушие чувствовала не только я. Его чувствовали все.

Меня не так уж волновали насмешки - когда они вообще последний раз меня всерьез волновали? Я сама их для себя выбрала. Но я вдруг поняла, что чувствую себя до смешного неуверенно, что они начинают меня волновать, и этот вопрос был без всяких сомнений моей больной мозолью. И эта моль бледная совершенно точно не доросла еще, чтобы на мои больные мозоли давить!

И если она сама об этом не догадывается из-за собственной глупости, то мне стоит объяснить, чтобы не дурила так больше в будущем. Не все же такие снисходительные, как я, и готовы обойтись парой царапинок на личике!

- Ой, зря ты это, - зло усмехнулась я, - Что бы там ни было, но тебя-то это всяко не касается, - удлиннившиеся когти вжались в тонкую кожу ее лица, вот-вот готовые ее проткнуть. - Или ты действительно настолько глупа, чтобы на что-то надеяться?

Как и всегда бывает, прервали нас в самый неподходящий момент. И самый неподходящий человек.

- Что здесь происходит? - его глаза нашли мой взгляд, с уже привычным мягким равнодушием требуя ответа.

- Нико!.. - всхлипнула девчонка и дернулась, сама же оставляя на лице царапины от моих когтей.

Вот же черт. Черт! Ну почему всегда так чертовски не вовремя-то, черт?..

Она вдруг кинулась к нему, прильнув к груди и пачкая рубашку кровью. Нико ошарашено смотрел на то на нее, то на меня. Из угла выглянул ее брат, тут же спадая с лица. Он оглядел сценку, быстро сделав выводы. Он встал перед сестрой, угрожающе наклонив голову и глядя на меня без капли симпатии.