Не сложно ведь не бояться, когда себя не жалеешь, а больше и некого по большому счету. Когда терять нечего. Поэтому я взяла за правило быть добрее к слабакам!
- Я знала, что вы поймете и обещаю, на приеме я буду вести себя!..
Я даже почти засмеялась - она думает, я пущу их вместе на прием? Вот недотепа глупенькая…
- Меня не злит, что ты им прикрылась, милая, - улыбнулась я и недобро прищурилась, - Но меня очень, очень злит, что ты хотела им прикрыться. Именно им и никем другим. Можешь и дальше мне врать и строить из себя святую невинность, но я не слепая. Честно тебя предупреждаю: не стой у меня на пути. И конечно ни на какой прием вы не пойдете вместе, как тебе это в голову вообще пришло?
Она удивленно вздрогнула и замерла.
- Что? - Аглая вскинула на меня хмурый взгляд и повторила, - Что? Что вы такое говорите?.. Вы, видимо, не поняли, я вовсе не…
- Ты еще как - да, - оборвала я, - И вот этого я не потерплю. Оставь свои влажные взгляды для свободных мужчин, ты меня поняла?
Девчонка подобралась и уставилась на меня взглядом юной гордячки. Вскинула подбородок, выпрямила спину и всякое подобострастие исчезло из ее глаз. Я уже развернулась и собиралась уйти, но меня остановил ее звонкий голос.
- Ваши намеки оскорбительны. Я отношусь к господину Никтосу только как к брату. Я уже попросила прощения за свой промах. Если же вы обижены, что мы с ним неплохо сошлись, то будьте спокойны: это только дружеское и ничего более. И если вам что-то почудилось в нашем общении, то…
Я развернулась, уставившись на нее сверху вниз. В душе вскипало что-то очень недоброе. Как она смеет делать из меня параноика, когда сама навязалась на приглашение?!
- Оскорбительно - это цепляться за чужое, а потом делать вид, что это вышло случайно и ты совсем-совсем не то имела в виду. Для уважающей себя женщины такое лицемерие - вот что оскорбительно. Ты даже перед собой делаешь вид, что у тебя рыльце не в пушку? - усмехнулась я.
Она вспыхнула, но продолжала держать позу глубоко оскорбленного человека.
- Я вас всегда уважала, всегда одергивала тех, кто вас не зная, говорил о вас дурно и теперь мне…
- Девочка! - ахнула я и засмеялась, - Мне совершенно ни к чему твое заступничество, можешь мне поверить! Я-то себя и сама защитить могу. И себя, и свое. Просто не лезь туда, где тебя не ждут.
Я начинала злиться. Я могла сколько угодно недолюбливать Лари, но я уважала его честность. Уважала за то, что он не боялся лезть ко мне с претензиями даже после того, как я драла его на спаррингах до лекарни. Я уважала Тори, который никогда не был силен и всегда брал дипломатичностью, потому что он не врал себе, даже когда ему было стыдно или страшно.
Уважала, к слову, Аглаину матушку, потому что та, даже будучи слабым травоядным зверьком с сомнительным происхождением на любую насмешку о том, как именно она ухватила пустующее теплое местечко под боком у Хирша, никогда не строила из себя недотрогу и не бежала плакаться мужу. В ее глазах все было видно.
В глазах это мелюзги я видела много того, что она, конечно, перерастет… Все мы что-то такое перерастаем. Но вот прямо сейчас она нарвалась на злую меня со своим лицемерным «я только».
Я все думала, что мужчины так легко порой ведутся на вот это вот вкупе с волнующе вздымающейся грудью. Что я так никогда не умела. Что она красивая, милая, что нравится Сильвану, что у нее гораздо больше общих интересов с Нико, что она уже уводила у меня мужчину. И это ее умение вывернуть все себе на пользу как бы случайно…
Я ее не уважала, но у меня почему-то было ощущение, что я могу ей проиграть, и это выводило из себя. А если она действительно уведет Нико у меня из-под носа? Только-только мне показалось, что между нами что-то заискрило как надо, и эта девчушка выбила себе место у него на локотке на предстоящем приеме! Прямо у меня на глазах. Да что там - я сама ей и помогла!