Мама прошла вперед, пока мы втроем – я, Алина и папа, – топтались у порога в гостиную.

– Мама, папа, я так рада, что спустя столько лет вы вспомнили обо мне. Это Алина, моя старшенькая. Ну, Гошу вы помните, а это Сонька. Ты хорошо выглядишь, мам, к тому же косметологу ходишь?

Бабушка Антонина не ответила, молча обсмотрела всех членов нашей небольшой семьи и развернулась, направляясь к столу.

– Вы не торопились. У меня устали ноги. Идем к столу, – кинула она напоследок.

Ее муж Сафроний не двинул ни одной мышцей лица и последовал за ней.

– Мы им не нравимся, – прошептала я семье, но удостоилась лишь фырканья от мамы и первого взгляда за весь день от Алины. Она и вовсе усмехнулась, словно само мое присутствие ее раздражало.

– Что ты, Софочка, мы здесь самые желанные гости, – съязвил отец, но его ирония была адресована маме, не мне.

– Заткнитесь оба, вечно вы всё портите, – прошипела нам мама и, подхватив Алину под руку, повела ее в гостиную, где уже был накрыт стол.

Он был обставлен яствами – раки, креветки, стейки, вино, которое, судя по виду, мы не могли себе позволить. Мама неодобрительно посмотрела на алкоголь, и я занервничала. Надеюсь, папа не будет пить и позорить нас.

– Угощайтесь, – улыбнулась Антонина, когда мы все заняли распределенные заранее места. Перед каждым из нас лежала табличка с именем. Словно в каком-то ресторане.

Атмосфера за столом была гнетущей. Несмотря на старания мамы, мы разделились на два лагеря – Косоруковы и Отрадные. Только мама никак не могла определиться, пыталась наладить контакт, но ее родители были чем-то недовольны.

На шее Антонины красовалось жемчужное ожерелье. Она нервничала, судя по тому, как она постоянно касалась украшения. Взгляд Алины постоянно падал туда, и это не укрылось от Антонины. Она даже будто ощутила некое спокойствие. Зацепилась за понятный ей якорь.

– А твоя старшенькая знает толк, вкус у нее от меня, судя по ее наряду. А младшую ты сама одевала? На рынке, да?

Я поперхнулась, услышав эти обидные слова, затем посмотрела на маму, но она лишь опустила голову и посмотрела на меня недовольно. Дома меня явно ждет взбучка.

Воцарилась тишина, только скрежет зубов отца и клацанья моей вилки о тарелку.. Он был недоволен и зол, но пока держался из-за просьбы мамы. Молчание вскоре было нарушено.

– И на кого учится твоя старшая дочь? – первый вопрос, который задал дед Сафроний.

– На переводчика, – с удовольствием похвасталась мама, и Алина расправила плечи, когда на нее обратили внимание.

– Неплохо, – кивнул Сафроний.

– Главное, что с высшим образованием девочка будет. А уж жениха мы ей подберем, – вдруг произнесла Антонина.

– Какого жениха?

Алинка вскинула голову и посмотрела на нее настороженно.

– А ты разве не сказала девочкам условие? – спросила Антонина у мамы.

– О чем речь, Ира? Что здесь происходит?

Я была солидарна с недовольством отца и так же ждала ее ответа.

– Гош, давай потом поговорим? Я только лучшего для дочек хочу, – мама шикнула на него и извиняюще улыбнулась своим родителям.

– А ты не обсудила со своим мужем наши условия, Ирина? Хотя я не удивлена, он вряд ли способен оценить возможности, которые мы можем дать вашим детям. Но сами понимаете, нужно идти на уступки. Никакого плебейского общества. Вот у Сафрония есть перспективный аспирант, двадцать пять лет, не женат, из хорошей приличной семьи, умный, гены, опять же, чем не жених для Алины? Думаю, на следующей недели и познакомим их.

Все мы выпали в осадок, кроме мамы. Она наоборот будто с благодарностью принимала подачки родителей.