– Поклянись! – папин голос заставил замереть, распластаться под диваном.

– Леон, с чего ты взял, что на вас нападут? Ты единственный в Империи, кто снабжает артефактами Совет стихий.

– Ал, ты еще очень молод, не видишь взаимосвязей. Совет не раз предупреждал меня, что артефактов слишком много. Они теряют ценность, если любой может купить.

– Но ты не продаешь налево и направо свои уникумы.

– Продают те, кто копирует. Копии слабы и быстро выходят из строя, но их, действительно, может каждый купить.

– Это дикость лишиться величайшего мастера из-за подделок.

– Не знаю, сколько они еще потерпят, поэтому прошу твою клятву. Ты вернешь моей девочке магию.

– Верну? А куда делась ее магия? Проказница вчера устроила катушку перед крыльцом вашего дома и припрошила ее снегом, я чуть нос не разбил.

– Мы так решили с Даренной. Будет лучше, если Кларисса ничего не будет уметь. Ее оставят в живых.

– Клянусь. Но не верю, что это случится. Давай усилим охрану. Защитные амулеты, ритуалы.

– Это не поможет. Однажды мне придется поехать в Совет. Через месяц, через год. Ты же знаешь, там запреты, не сработает ничего. Я не вернусь. Пойдем, я покажу тебе свои последние экземпляры.

Папа увел гостя, а я, обеспокоенная, побежала к маме. По дороге что-то меня отвлекло, бабочка или цветок, я забыла про страшные слова через пять минут. И вспомнила только сейчас. Ал – это наверняка Александр Альвано. Его внешность моя память не сохранила. Папа не знакомил меня со своими учениками, да и пятилетней девочке были неинтересны скучные дядьки. Я играла в куклы, больше времени проводила с мамой. В один день исчезли родители, куклы, карусель и радость. Тетя Надинна протащила меня за руку по лестнице, втолкнула в убогую комнату. И потянулись годы, о которых и сказать-то нечего.

Рыжего жениха я не вспомнила. Ничего страшного, познакомимся заново. Он может быть полезен, будет сопровождать меня. Многое осталось за кадром, но как я ни напрягала память, пришлось признать, что взять информацию неоткуда. Друзья, семья, родственники, одноклассники, учителя, коллеги, газеты, книги, журналы, телевидение, привычные источники информации, ничего этого не существовало. Из прошлой жизни помочь мог лишь условный крестный отец Альвано, в которого я умудрилась влюбиться по уши. Напомнить ему про чуть не разбитый нос?

Внезапно я выскочила на открытую площадку. Башня закончилась. Мне показалось, что бежала я всего несколько часов, но наступила глубокая ночь. Темное небо и яркие звезды. И далеко внизу, как куличики, светились дома. Ждать до утра? А зачем? Я могу призвать метель, снежную тучу и на ней добраться до своей комнатки. Как-то так передвигался, судя по всему, Альвано. Смогу выспаться как человек. Продумать план. Поэкспериментировать со шкафом. Выудить из него книжку, например. Глупо тратить время и силы, спускаясь вниз по лестнице. Зажмурившись, я мысленно вылепила снежное кресло-мешок. У меня получилось! Кресло болталось у края башни и ждало хозяйку.

12. Глава 7

Всего один шаг меня отделял от путешествия в снежном кресле, но я медлила. Я не боялась, нет, но возникли сомнения, куда мне отправиться. Логично заявиться на законное место обитания.Там, если и не обрадуются, спать положат. Там есть еда, шкаф и Альвано. Только там меня и будут искать. И, возможно, потребуют отчета о празднике. Я скептически хмыкнула, так я им и рассказала, что со мной произошло. Пусть думают, что я устала, нашла себе комнатушку в башне и продолжаю праздновать.

Меня манил мой родной дом, а еще склад. Если я сейчас туда не наведаюсь, то неизвестно, когда смогу. За мной, очевидно, будет присмотр. Говоря прямо, слежка. Явная и тайная. Маредда и ее сопровождающие в покое меня не оставят. Могут и сейчас следить, но сомнительно. Я для них подопытный кролик, который подпрыгивает выше, если на него смотрят. А если зрителей нет, то кролик рыдает и ждет нового представления. Так меня учила мама, когда мы вместе играли в куклы. Кролик, помнится, тоже был.