Максим Михайлович отдал часы в мастерскую и изделие времен наполеоновских войн заработало. Принеся к столу папку с ярлычком «С» , он пробежался длинными, немного костлявыми пальцами по карточкам.

– Мистер Саймон Синг, – пробормотал Сабуров, – сейчас я выясню, кто вы такой.

Максим Михайлович собирал в картотеку даже самые разрозненные и анекдотические сведения об известных преступниках и публичных личностях, однако ученые в ней отсутствовали.

– Я почти ничего не знаю о сэре Майкле Огилви, – пришло ему в голову, – но я всегда могу расспросить о нем у леди Хелен.

Еженедельный чай с девушкой вошел у него в привычку. Сабуров познакомился с леди Огилви в июне, на выставке Королевского общества садоводов в Кенсингтоне, куда его пригласил мистер Браун, неожиданно оказавшийся известным знатоком пионов.

Он и представил Сабурова леди Огилви. Девушка появилась на выставке с блокнотом наперевес, готовая записать сведения о новых химических удобрениях.

– Фрейлейн Амалия тоже интересовалась удобрениями, – вспомнил Сабуров. – Она наверняка вышла замуж в Гарварде, а вот мистер Синг, кажется, холостяк.

Он повертел карточку.

– Посмотрим, что о нем пишет пресса.

Затянувшись папиросой, Сабуров зашуршал газетными вырезками.

Не желая будить перекочевавшего на продавленный диван Тоби, Максим Михайлович осторожно накрыл собаку пледом. Заметив следы от ножек мебели на потертом ковре, он опять вспомнил об убийстве графа Шрусбери. Передвинутая банкетка привела Сабурова к едва заметным следам ботинок на подоконнике и волокнам веревки на оконном шпингалете. Вечер убийства выдался жарким и Шрусбери распахнул окно в гардеробной.

Сабуров обследовал с мощной лупой подоконник, раму и защелки, однако его рвение не слишком помогло разгадке тайны убийства Шрусбери. Они, впрочем, поняли, что преступник не стал спускаться во влажный после вечернего дождя сад, а покинул особняк Шрусбери, взобравшись по веревке на крышу.

– Он и пришел сюда таким же образом, – заметил Браун. – В старых районах чердаки и крыши домов соединяются. У русского гостя наверняка имелась карта квартала, а что касается его нынешнего местоположения, – чиновник приставил ладонь к бровям, – то оно исчерпывается вашей пословицей.

Браун пощелкал пальцами и Сабуров усмехнулся.

– И поминай как звали. Однако почему вы считаете, что Шрусбери работал на русских? Его сферой деятельности в Арсенале могли интересоваться и французы и немцы.

Браун покачал седеющей головой.

– Последние заняты сварой друг с другом Им сейчас не до воровства военных секретов, хотя в мирное время я бы прежде всего посмотрел в их сторону, – чиновник поднял крепкий палец. – Однако нам более важна бывшая служба Шрусбери по дипломатическому ведомству.

Сабуров кивнул.

– Приведшая его в Петербург. Принимая во внимание данный факт, я тем более не назначил бы Шрусбери на такую важную должность.

– Человек невиновен, пока не доказано обратное, – сварливо ответил Браун, – и бремя доказательства его виновности лежит на государстве. Здесь не какая-нибудь… – поискав слово, чиновник махнул рукой. – В общем, вы меня поняли. Британия цивилизованная страна.

– Я посоветовал бы цивилизованной стране проверить подчиненных Шрусбери в Арсенале, – сухо сказал Сабуров. – Покойника, наверняка, убили из-за его намерения признаться в предательстве. Будучи наполовину русским, я уверяю вас, что мы не бросаем дело на полдороге.

Браун буркнул:

– Я знаю.

– Кроме Шрусбери, в Арсенале могла завестись еще одна крыса, – упорно продолжил Сабуров, – и надо вытащить ее на белый свет.