– Грибы там, к сожалению, не водятся, – Зонненшайн снял тартановый берет, – поэтому я ловил рыбу, собирал водоросли и ракушки, а добрые фермеры делились со мной молоком и сыром. Погодите! – он одним прыжком оказался у лисичек.

– Нас ждет роскошная трапеза, мистер Гренвилл.

В переметной суме ученого, кроме мешка камней, притаились медный котелок, походная фляга и складное удилище с крючками.

– Я брожу пешком со студенческих лет, – объяснил Зонненшайн. – Лес или горы для меня все равно что дом родной.

Выяснилось, что ученый месяц назад прибыл в Абердин на рыбацкой шхуне.

– Сначала я обследовал Шетландские и Оркнейские острова, – объяснил Зонненшайн. – Вы знаете, мистер Гренвилл, что в Северном море могут найтись месторождения нефти?

– На поверхности воды? – спросил Сабуров и немец закатил глаза.

– Разумеется нет. На шельфе, – он подхватил сучок. – Вы знаете, что такое шельф? Погодите, я сейчас нарисую.

Сабуров предполагал, что, пройдя пешком сто миль от Абердина до Авимора, немец все-таки соскучился по человеческой компании. За три часа дороги к озеру Дункан Максим Михайлович узнал и о шельфе, и о природе вулканов и о теории строения Земли, за которую, как гордо сказал Зонненшайн, его называли сумасшедшим.

– Галилея тоже никто не понимал, – немец вернулся к ожидающему его Сабурову с очередным камнем. – Смотрите, вот ваш портплед. Нечего было волноваться.

Зонненшайн наотрез отказался ехать к озеру в экипаже, присланном из имения Маккарти.

– Я должен осмотреть окрестности, – заявил ученый, – что невозможно сделать из коляски. Вам полезно прогуляться пешком, – он оглядел Сабурова, – вы похожи на кабинетного червя. Отправьте портплед с кучером, он никуда не денется.

Максим Михайлович, отвыкший от немецкой прямоты в разговоре, только кротко кивнул.

Подхватив портплед, он крикнул:

– Тоби!

Сеттер, испачкавшийся в болотной грязи, вынырнул из густого кустарника и немедленно ринулся на каменистый берег озера.

Рассматривая вздымающуюся в лазоревое небо гору, Сабуров присвистнул.

– Видимо, это и есть остров Дункан, герр Зонненшайн, а гора на нем похожа на…

– На потухший вулкан, – потер руки немец. – У меня впереди много работы. Зажгите факел, мистер Гренвилл, – распорядился он.

В необъятной походной суме Зонненшайна отыскались завернутый в промасленную бумагу кусок бекона и шотландские овсяные лепешки.

– Пить мы можем из озера, – заявил ученый. – Ручаюсь, что вода безопасна. Я не противник алкоголя, – он ухмыльнулся, – но только в свободное время, мистер Гренвилл.

Помешивая в котелке румяные лисички, немец левой рукой набросал в появившемся из сумы блокноте рисунок чего-то, напоминающего русскую кулебяку, которой немедленно захотелось Сабурову. Шансов получить в Лондоне что-то похожее не было, поэтому он пробавлялся корнуольскими пирогами.