Ситуация стремительно менялась на глазах, так как стало ясно, что противник готовит контрнаступление. Русская Ставка к 14‐му сентября получила вполне определенные данные о сосредоточении немцев в Познани, а потому стало ясно, что большая часть германских сил и средств готовится к действиям на левом берегу Вислы. Следовательно, 1‐я и 10‐я армии Северо-Западного фронта имели против себя не более половины наличных сил немцев – не более четырех корпусов. Отсюда проистекал и приказ о переброске 2‐й армии к Варшаве: германцы вполне могли предупредить русских в наступлении (что и произошло на деле), а сдавать врагу без сопротивления столицу русской Польши великий князь Николай Николаевич, в отличие от генерала Н.В. Рузского, не собирался.

Как видим, русское командование также оценило важность западного берега Вислы для развертывания следующей наступательной операции, которую требовали от русской стороны англо-французские союзники, ведшие напряженную борьбу в Северной Франции и Бельгии. Тем не менее географический фактор представлял любую крупную операцию на левом берегу Вислы весьма рискованным делом. Сначала требовалось занять Восточную Пруссию и Галицию, чтобы прикрыть свои операционные линии Балтийским морем и Карпатскими горами. При этом, учитывая разницу в боевом отношении между немцами и их союзниками, выгоднее было бы наступать основной группировкой в Галиции, что вынуждало германцев либо маневрировать на Нарев и далее на Варшаву, либо немедленно поддержать австрийцев, чрезвычайно ослабляя при этом силы прикрытия в Восточной Пруссии.

Такую перегруппировку армий Юго-Западного фронта и предпринял начальник штаба фронта М.В. Алексеев, когда убедился, что преследование, предпринятое русскими по окончании победоносной Галицийской битвы, выдохлось. Согласно замыслу штаба Юго-Западного фронта, 4, 5 и 9‐я армии сосредоточивались на северном фасе фронта, против Кракова, пока 3‐я армия блокировала осажденную австрийскую крепость Перемышль, а 8‐я армия прикрыла южный фланг фронта напротив Карпат. Следовательно, фактически три армии могли приступить к сражениям на левом берегу Вислы. И само это сосредоточение произошло не потому, что так желала Ставка, шедшая на поводу у союзников, а потому, что его произвел лучший стратег России – М.В. Алексеев, отлично понимавший, что теперь основные усилия противоборствующих сторон Восточного фронта с неизбежностью сосредоточатся на левом берегу Вислы.

Итак, в Ставке не собирались отказываться от наступления в Познань и Силезию. Безусловно, «поход на Берлин» как идея, вынашиваемая стратегами Ставки с начала войны, был вполне возможен даже и без предварительного овладения Восточной Пруссией, со стороны которой наступающей вглубь Германии русской группировке всегда потенциально грозил фланговый удар. Такое наступление было возможно при одном условии: сообщения и операционные линии группы армий вторжения должны обеспечиваться со стороны Восточной Пруссии и Померании еще такой же группировкой, что предназначалась для движения на Берлин (а лучше – двумя, чтоб уж наверняка).

Но встает вопрос: где их было взять, эти войска?

К этому моменту численность армий Северо-Западного фронта в круглых цифрах исчислялась в 435 тыс. штыков и сабель, в том числе:

– 1‐я армия: 135 тыс.;

– 10‐я армия: 150 тыс.;

– 2‐я армия: 100 тыс.;

– Варшавский отряд: около 50 тыс.

Численность армий Юго-Западного фронта исчислялась в 665 тыс. штыков и сабель, в том числе:

– 9‐я армия: 180 тыс.;

– 4‐я армия: 100 тыс.;