— Тогда покажете нам дом старухи?

— Покажу. Я как раз мимо избы ее проезжать буду.

Сабуровы и Людмила последовали верхом за телегой. Едва они отъехали от реки, Василий, подведя своего жеребца к вороному брата, тихо спросил Мирона:

— И что, брат, ты в водяного этого веришь? Странно все как-то.

— И не говори, — кивнул младший Сабуров. — Не думаю, что водяной такие порезы на коже оставляет. И видно, что руки у парня все в крови. Словно он дрался кулаками с кем-то.

— То-то и оно, — добавил Василий. — И непонятно, отчего только мужики гибнут, этот парень очень крепкий был. И видно, что руки у него сильные. И дрался, мне думается, тоже с каким-то сильным мужиком, а может, и с двумя. Раз они его порешить смогли. Нет, не водяной это точно...

Спустя час мужик указал им на нужный дом, и Сабуровы и Людмила, привязав лошадей у ворот, прошли в избу. Старуха встретила их подозрительным взглядом, прямо с порога спросив:

— Чего вам, касатики?

— Говорят, вы, бабушка, гадать умеете? — первым нашелся Мирон, держа руку на рукояти палаша, зная, что если эта ведьма связана с нечистью, то надо быть наготове и действовать очень скоро. Видимая немощность старухи не могла усыпить его бдительность, так как старик-колдун, которого он убил, бился с ним не хуже любого искусного воина.

— Умею, — кивнула старуха. — Ежели серебром заплатишь, погадаю.

Достав из мешочка пару серебряных полушек, Мирон протянул их старухе.

— Ох, касатики! Проходите, всем погадаю, — обрадованно проскрежетала бабка.

Старуха прошла в конец избы и достала с высокой полки вырезанную из дерева фигурку. Налив в берестяную миску воды и поставив ее на стол, она велела Мирону первому сесть напротив нее. Опустив деревянную фигурку в воду, старуха начала мешать ее рукой, что-то приговаривая. Мирон подозрительно смотрел за гадалкой, так и не убирая ладони с палаша. Он видел, что старуха живет очень бедно, и где искать самоцвет или обруч золотой, было непонятно. Остановив руку, старуха посмотрела в упор на Мирона и проговорила:

— Воином ты будешь всю свою жизнь долгую и помрешь в девяносто три года.

— Ух, бабушка, — опешил Мирон. — Вот так сразу всю жизнь мне и предрекли. А еще что скажете?

— Детишек у тебя много будет да женка одна. Все это вижу.

Еще задав пару вопросов, Мирон отошел от ведьмы, осматриваясь по сторонам. Его так и подмывало спросить в лоб гадалку о Чаше, но он опасался того, что, если старуха не состоит в «схороне», он откроет ей тайну, которую та не должна знать.

— Иди гадай, я пока покумекаю, что делать, — велел Мирон Василию.

К младшему Сабурову подошла Людмила, которая до этого молча сидела на лавке в стороне.

— Это не она, — тихо сказала девушка, Мирону на ухо.

— Правда?

— Аура у нее бледно-золотистая, не бордовая. Ведьма она просто и вряд ли про «схорон» ведает. Да и по глазам ее видно, что не делает она людям зла.

— Ты уверена, девка? — нахмурился Мирон.

— Да.

Они быстро покинули дом гадалки, едва Василий закончил свое гадание и тоже вышел к ним.

— Поедем, наверное, прямо и спросим, где Кузнечная улица, мужик про нее сказывал, — сказал Мирон. Спорить с ним никто не стал.

.

19. Глава XVII. Ждана

Раскинувшийся на правом берегу реки Пижермы и ограниченный пресноводным озером Неро, Ростов слыл одним из самых древних поселений на Руси. Известный своими славными делами еще с IX века, теперь город насчитывал более двух тысяч жителей. Ремесленники, военные, купцы, просто мирские жители населяли многочисленный город, на возвышенностях которого красовались белокаменные храмы. На центральной площади Ростова раскинулась большая ярмарка с торговыми рядами, на которую съезжался люд со всех окрестных земель. С несколькими монастырями, многочисленными рынками, деревянными церквями, утопающий в зелени и окруженный водами пресноводного озера и реки, город производил впечатление райского места на земле. Являясь некогда бывшей резиденцией митрополита, город до сих пор хранил былое церковное величие, славясь своими отшельниками и иноками.