— Сильно болит? — участливо поинтересовалась девушка, приближаясь.

— Да, — кивнул Мирон, обратив на нее мрачный взор. — Так зачем пожаловала?

— Хотела рассказать про звезду с шестью концами. Думаю, я поняла, что она означает.

— Правда?

— Да, — кивнула девушка и, усевшись рядом с ним на постель, раскрыла книжку в том месте, где нарисована была большая шестиконечная звезда. Она указала пальчиком и объяснила: — Каждый луч звезды — это нечисть или нежить некая, которая часть от Чаши скрывает. Всего их шесть, похоже. А посередине звезды колдун, которого ты убил. Вот, смотри, Чаша в середке звезды нарисована.

Мирон заинтересованно наклонился над книжкой и, действительно, увидел маленький рисунок Чаши в середине шестиконечной звезды.

— Смотри, а по краям-лучам еще нарисовано что-то, — вымолвил он.

— Да. Здесь цветок, здесь меч, а здесь похоже на животное какое. И всего шесть. Четыре яхонта и два обруча.

— Точно! — обрадованно закивал Мирон, просветлев лицом. — Значит, каждый луч — это нечисть, которая хранит что-то. Только как найти эту нечисть?

— Вот над этим я и думала почти три дня. Ведь про звезду-то я еще раньше догадалась. Так вот, лишь сегодня и поняла кое-что.

— И что же? — нетерпеливо выпалил Мирон так громко, что Василий заворочался во сне и перевернулся на другой бок. Потому молодой человек уже тише спросил: — Что ты поняла?

— Вот, дальше смотри, — продолжала Людмила. — В книжке через две страницы наверху листка цветок нарисован. Точно такой же, как у луча звезды. На ромашку похожий.

— Да, вижу.

— Так вот, на этой странице с цветком странные слова написаны. Словно песня какая или тайный слог. И я думаю, эти слова про одного из нечистых сказаны, который яхонт или обруч золотой укрывает.

— Это песня-то? — указывая на непонятые слова на странице с цветком, спросил Мирон.

— Да. И только сейчас я поняла последние слова этой песни-сказа и к вам пришла.

— Говори, — нетерпеливо велел Сабуров, не спуская взора с девушки.

— Слова такие:

«Блаженная пряха в Ростове живет,

 На рунах гадает и тихо поет.

 Ее не найти по утрам во степи,

 А ночью она воздает за грехи…»

— Именно так написано? В Ростове? — переспросил Мирон.

— Да, — кивнула девушка. — В Ростов ехать надобно.

— Как ты сказала? «На рунах гадает»? Гадалка, видимо.

— Наверняка гадалка, я тоже так думаю.

— Ростов и гадалка, — кивнул довольно Мирон. — Завтра собираемся и поедем.

Кивнув, девушка протянула руку ко лбу молодого человека, ибо во время всего разговора невольно отмечала пот, который выступал на лице Сабурова.

— У тебя жар, Мирон! — произнесла она. — Нельзя завтра ехать. Тебе лежать надобно.

— Да пустяки это, — отмахнулся он. — Вот увидишь, завтра поутру не будет жара. Медлить-то нельзя. Мы и так уже третий день в посаде этом сиднем сидим.

Бравада младшего Сабурова закончилась на утро, когда его состояние ухудшилось. Раненая нога воспалилась сильнее, и жар таким сильным, что он не смог даже подняться на ноги. Василий снадобьями и травами лечил рану брата и отпаивал его несколько дней подряд, никого не пуская в горницу. Только через четыре дня жар у Мирона спал, а второго июня после полудня молодые люди выехали со двора боярина Адашева и направились на северо-восток Русского царства в сторону Ростова.

Путь предстоял не близкий и не далекий, почти сто пятьдесят верст. Но быстрым ходом ехать молодые люди не могли. Людмила была непривычна к многочасовой скачке, к тому же Мирон и Серый также еще не до конца поправились. Потому путники держались неторопливой рыси и пару раз делали остановки. Во время коротких привалов Людмила слезала со своей мышастой, серебристого окраса лошади с темно-серой гривой и сидела на траве, чтобы дать покой ногам от напряжения. Кобылу, которую боярин Адашев подарил девушке, звали Черноглазка. Она имела спокойный нрав, сразу же приняла Людмилу и довольно хорошо слушалась ее. Сабуровы по дороге учили девушку, как следует обращаться с кобылой, чтобы та была покладистой и верной спутницей.