– Инициатива шла от тебя, разве нет? – напоминает он.

– Идиот! Ты как бы тоже достаточно активно участвовал в процессе и особо не возражал.

– Ты не сказала, что ты…

– Расслабься, Паровозов! – перебиваю сразу. – Спи спокойно. Выдохни. Всё прошло сносно.

В салоне повисает гробовая тишина.

Я продолжаю равнодушно жевать булку и рассматривать людей, проходящих мимо. Без того гадко, а он сверху добивает:

– Считаешь, это нормально? – произносит зло.

– Что именно?

– Что отдалась первому встречному. Что легла запечатанной в постель к незнакомому мужику.

– Это моё личное дело! С кем и куда ложиться! – отвечаю, ощущая, как сильно горят скулы.

– Послушали бы тебя твои родители. Отец, например.

Вот так номер! На совесть давит!

– Мне восемнадцать, что хочу, то и делаю! Хватит меня воспитывать! – возмущаюсь, швыряя в него пакетом с булками.

– Бестолковая, – сжимает челюсти.

– Кретин! – отбиваю ему в тон.

– Дай угадаю, бунт против системы? – прищуривается, отслеживая мою реакцию. – Не слишком далеко зашла?

– Не ищи причинно-следственных связей там, где их нет! Переспали и переспали! Пфф. Тоже мне великое событие! – фыркаю, качая головой.

– Ну на будущее, искательница приключений, про защиту, не забывай, – советует язвительно. – Иначе либо залёт будет, либо привет инфекциям. Скажи спасибо, что я чист.

– СПАСИБО! О защите, между прочим, должен был позаботиться именно ты! – ору на него, взбесившись. Чуть не поседела тогда с анализами.

– По-твоему, я ношу с собой резинки двадцать четыре на семь? И в гости к бабе Маше в том числе? – выплёвывает саркастично. – Кто ж знал, что к ней домой заявится отмороженная рыжая малолетка, у которой вместо мозгов пустота! Я ошибался, замыкать там нечему.

– Да пошёл ты! – до боли закусываю внутреннюю поверхность щеки.

Обида захлёстывает штормовой волной. Сердце под рёбрами ноет невыносимо. Веки печёт, но я не плачу. Держусь изо всех сил!

А потом до меня внезапно доходит.

Вот же сволочь!

– Короче, Паровозов, забудем про этот невзрачный эпизод, – выжимаю из себя сердито. – Ты слишком кипишь из-за банальной одноразовой акции. Если припёрся узнать, не залетела ли я, то ответ отрицательный. Беспокоиться не о чем.

Он откидывается на подголовник, шумно выдыхает в потолок и виртуозно матерится. Я же тем временем выбираюсь из машины.

– И вот ещё что... Возрастом партнёрши надо интересоваться заранее. Чтоб не листать потом впопыхах её паспорт, – изображаю кривую ухмылку. – Его не все с собой носят, да будет тебе известно. На глаз тоже сейчас не определишь. Двадцать ей или пятнадцать. Так и присесть за совращение можно!

– Ты уже определись, кто кого использовал и совращал! – цедит сквозь зубы, и я с каким-то особым удовлетворением отмечаю про себя тот факт, что его от злости аж колотит. Вон как желваки ходят по лицу.

– Козлище! Надеюсь, никогда больше не увидимся! – от души хлобыстнув дверью, шагаю в обратном от школы направлении.

10. Глава 10 Советы дядюшки Кира

Илья

– Сорок кусков за эту халупу? – перемещаю на риелтора недоуменный взгляд.

– Это ещё по-божески, скажу я Вам. Хороший зелёный район. Развитая инфраструктура. Рядом поликлиника, школа, парк. Метро в десяти минутах ходьбы, – продолжает распинаться лысый.

Переглядываемся с Дымницким. Он пожимает плечом. Дескать, вариантов нет. А их действительно нет. Эта квартира, на сегодняшний день, – самое приличное из того, что мы видели.

– Дешевле нормальную двушку тут не найдёте. Цены в столице нынче кусаются.

– Я бы сказал, руку по локоть откусывают, – отзываюсь недовольно.