Кирилл ржёт. Я прохожу в комнату и оцениваю вид из окна.

– А в таком доме жить сколько стоит? – окидываю хмурым взором дутые высотные стекляшки, красующиеся неподалёку.

– Это ЖК «Бухта». Частная территория. Считай, что свой микрорайон. Город в городе.

– Я о бабках спросил, – напоминаю зануде.

– Снимать там жильё невыгодно, ребята, – устало смотрит на нас и потирает переносицу под очками-окулярами. – А если покупать, готовьте десять тире сорок лямов. От квадратуры будет зависеть.

– Чё? – ошалело на него пялюсь.

За сорок лимонов можно выкупить Бобрино целиком.

– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку [1], – давит гаденькую улыбочку.

– Я щас не понял, Кир, он быком меня назвал? – грозно сдвинув брови, уточняю у друга.

– Спокуха, Илюх, – его ладонь опускается на моё плечо.

– Не каждый может позволить себе такие траты. Вот что я имел ввиду, – бубнит мужик, спешно оправдываясь.

– Мы согласны на эту хату. Давай ключи, – испепеляю его глазами.

– Не так быстро, молодые люди. Сперва необходимо встретиться с хозяйкой квартиры, подписать договор и произвести оплату в удвоенном объёме.

– В удвоенном объёме? Чёт какая-то мутная схема, лысый, – нависаю над риелтором, и тот пятится назад.

– Тааак принято. Я ведь всего лишь посрееедник, – блеет он, упираясь спиной в стену. – Стандартные процедуры.

– Нда?

– Остынь, Паровоз. Всё нормально. Поехали, – уверенно произносит Кир.

– Вздумаешь нас кинуть, закатаю в бетон, – напоследок сообщаю коротко.

– Ну что вы! – испуганно на меня таращится. – Как я могу...

**********

На съёмной хате оседаем пару дней спустя. Первые сутки тратим на уборку и покупку всего необходимого. Затариваемся в каком-то гигантском торговом центре, находящемся в этом нашем «хорошем районе». Что тут хорошего, я пока вообще не понял, если по-чесноку.

– Сковороду возьми, Илюх, – Дым со всей дури толкает тележку, в которой устроился Черепанов, залипнувший в свой телефон.

– Мааать твою! – вопит тот, нелепо рассекая руками воздух. – Остановите!

Тележка прокатывается метров на семь вперёд. Влетает аккурат в дальний стеллаж, стоящий перпендикулярно по отношению к боковым, и на Тоху одна за одной валятся упаковки с цветной туалетной бумагой.

– Страйк! – хохочет Кирилл.

– Ублюдина! – отзывается Череп, выбираясь из-под завалов Зевы.

– Харэ уже, а! Пошли на кассу, – качаю головой.

Вечером парни организовывают у нас на кухне небольшой сабантуй. Жратва из доставки. Пойло.

– Ну с новосельем, братва! – Тоха поднимает стакан и заводит первый тост. – За то и выпьем. Неплохо вроде устроились.

– Везёт вам, а у меня – полный трындос, – жалуется Кабан. – Тётка встаёт ни свет, ни заря. Заставляет жевать траву на завтрак и закаляться. Типа ЗОЖ и всё такое.

– Будешь знать, как хвастаться московскими родственничками, – ехидничает Череп.

– Я чуть яйца не отморозил утром. Минус двадцать, а она меня в одних трусах отправила на балкон! С ведром ледяной воды наперевес. Совсем ополоумела!

– Лошара!

– Если станет невмоготу, смоюсь к вам.

– Учти, отправишься к ним в комнату третьим, – предупреждаю заранее, потому что соседства не потерплю.

– Да хоть в сортире спать буду. Лишь бы не с этой чокнутой. Прикиньте, у неё растение есть. Мух жрёт.

– Гонишь, – не верит Тоха.

– Клянусь. Я раньше такое только по телеку видел! Так вот, эта чиканутая по имени его называет. Разговаривает с ним.

– Клиника.

– Кстати, я говорил, что Зорин свалил к бабке в Тулу?

– Минус один.

– А Мина? – интересуется Дымницкий.

– Пока думает насчёт столицы.

– Минус два. Очконавты… – фыркая, подытоживает Череп. – Значит, нас четверо. Прям как раньше.